Девочка с бездомными глазами - [33]

Но Катя, приравнившая развод к смертной казни, и с удовольствием поддержавшая, если бы понадобилось, запрет на расторжение брака, организовав сбор подписей, не унималась и звонила мужу каждый день. Причины были разные. То, дочери нужны деньги, то приезжай, забери письмо из Пенсионного фонда, то собрание жильцов с руководством Управляющей компании. Высочину тоже доставалось, но реже, через день.

Глава тридцать шестая

— Выцепили Чирика, — отрапортовал начинающий коченеть Карасик, поджидавший Маринина у подъезда. Он также зыркал любопытными глазами, но уже из-под отворота вязаной шапочки с изображением зелёного листочка растения, запрещённого к выращиванию. Он докурил, мастерски брызнул слюной на тротуар и зубами почесал обветренные губы.

— Зачем ты здесь? Господи, зачем? — мысленно жалил Маринин. — Так всё было хорошо, зачем пришёл? Зачем мне этот Чирик?!

И вышедший следом из подъезда майор, немного сонный, но довольный, и всё по вине новой любви в белых кудрях и невероятных ботфортах, остался здесь вместе с Карасиком, а Маринин снова «отправился» к Наде. Она словно ожила и больно упрекала. И было за что. За то, что ни разу за прошедшие почти три месяца с момента похорон, он не сходил на кладбище, хотя собирался. За то, что не отправил ни одного запроса — ни в психиатрическую лечебницу, ни в техникум, ни в отдел, занимающийся переселением граждан из ветхого жилья, хотя тоже собирался. И за то, что так быстро решил от неё «избавиться».

Опять его мысли напоминали мозаику в неумелых детских руках. И он, ища нужную, хватался то за одну деталь, то за другую, и хотя они были частями одного целого, упрямо не стыковались — то угловая, то — середина.

Всё же, он с вежливой благодарностью пожал щуплую ручку юного информатора и уехал. И по дороге в отдел, покурив и чуть успокоившись, он подумал, что растерявшись и одновременно разозлившись на Карасика за его удивительную исполнительность, не сообразил спросить, как собственно он его самого выцепил, ведь о том, что Маринин гостит у Высочина, почти никто не знал. И объяснил себе это, одним словом.

— Пацаны.

Ещё покурив и выпив кофе, решил, дождаться вечера, и идти на разведку — убедиться, действительно ли, это Чирик, и что Чирик — это Гарик, и только потом звать Вадика.

И хотя Маринин до конца не понимал, что делать с Гариком (не убивать же, тем более, самому), почему-то был уверен, что Вадик что-нибудь придумает. Например, повесит на него пару нераскрытых преступлений, да тот же вскрытый гараж.

— Надо спросить, нашёл кого? — подумал Маринин, вдруг вспомнив разговор с Высочиным.

И тут же он убеждал себя, что не надо впутывать друга, и подставлять его и ребят, которые ради него самого и развалили дело, но и позволить этому уроду спокойно жить, да просто жить, он не мог.

Менее чем через час, чёрный седан выехал с парковки.

Глава тридцать седьмая

Этот район Маринин помнил как шумный и по-хорошему беспокойный. Памятен он был для него и тем, что ещё до знакомства с Катей, встречался с девушкой, которая жила на соседней улице. Теперь же остался один не расселённый барак, остальные были разобраны, особо хозяйственной частью населения. Освободившаяся земля быстро заросла травой, кое-где образовались заболоченные канавки с камышом, и о том, что здесь когда-то кипела простая рабочая жизнь, можно было только догадываться.

По объездной дороге, проходившей через район, по-прежнему ездили большегрузы, поэтому её периодически ремонтировали. Несколько лет назад, почему-то, начали укладывать асфальт с двух концов, и в итоге, остался примерно километровый участок классически-разбитой дороги. Почти посередине этого участка, на повороте, стоял расселённый, но ещё не разобранный деревянный четырёх квартирный барак. Именно в нём, если верить Карасику, обитал Чирик.

Седан съехал с драного асфальта, аккуратно перекатившись с намытого дождями земляного бордюра, и медленно проехав вдоль барака, не притормаживая, развернулся, сделав маленькую петлю, и выехал на дорогу.

Маринин не то что бы труханул, но как-то неприятно разволновался. По дороге сюда, он был полон нетерпеливой решимости, и торопился, и злился на чересчур медлительных автолюбителей, а потом….

Форма. Она стала оправданием его нерешительности. По сути, Маринин был прав, ведь даже если бы он, встретившись с Гариком, сказал, что разыскивает кого-то из малолетних хулиганов, всё равно мог его спугнуть.

Вероятность этой встречи, и пусть только теоретическая, сильно его потрясла. И все разбуженные воспоминания, тяжёлые и нежеланные, самостоятельно ворошились в его голове, и он уже даже не пытался сопротивляться и переключаться на другие. Но он вдруг так заторопился, ужасно боясь не успеть выполнить что-то обещанное.

По сравнению с утром, день обещал быть тёплым, насколько это возможно в середине ноября. Маринин расстегнул куртку и, сняв шарф, бросил его на сидение. Пикнула сигнализация и он, выйдя на единственную и потому центральную асфальтированную дорогу кладбища, пошёл быстро и уверенно.

Голые стволы деревьев лениво покачивали ветками, будто непропорционально длинными руками с растопыренными пальцами, а некоторые нечищеные от опавшей листвы могилы были похожи на специально собранные, но не убранные, кучки, которых полно вдоль дорог в дни общегородских субботников. Откуда-то пахнуло жжёной листвой, и он с облегчением подумал, что это не одеяло и не Надя, но тут, же дёрнул головой, чуть морщась, словно увидел что-то неприятное. Странно, но теперь Надя ассоциировалась у него с запахом горелого. И если её голос со временем забывался, то назойливый запах наоборот, усиливался.