Девочка и мальчик - [24]

— Н-да, мы сегодня видели, для чего тебе нужно было быть в городе.

— Ну, ладно, ладно, Дитер, — вмешивается мать.

— Ничего не ладно, — волнуется отец.

— Я хочу еще супу, — просит Катрин.

Что с отцом? Она еще никогда не видела его таким.

— А что сегодня по телевидению? — спрашивает Габриель.

— Ничего особенного, — ворчит Дитер Шуман, — как всегда, ничего особенного.

— Может, для тебя ничего, — возражает мать, — а я посмотрю детектив.

Катрин отправляет в рот ложку за ложкой, хотя, вообще-то говоря, она сыта, не следовало ей просить добавки.

Отец берет пиво и уходит из кухни.

— А суп твой и правда вкусный, — говорит Катрин матери.

— Что с тобой сегодня? — возмущается Габриель.

— Тебе бы вообще молчать надо, да, тебе.

— Ну так я тоже уйду. Вам спокойнее будет, — язвительно бросает Габриель и уходит из кухни.

Катрин робко спрашивает:

— Что я такого сделала?

— Да ничего. Просто им кажется, что ты изменилась.

— Тебе тоже?

— Да, но я считаю, что это в порядке вещей. А к отцу тебе надо быть внимательнее, слышишь?

Катрин отодвигает тарелку.

— Кто этот парнишка в метро? — интересуется мать.

— Тот же, что на катке.

— Ах вот, тот самый. Он из Берлина?

— Да. Он так со мной возился, а ведь не был виноват.

— Ты мне это уже говорила.

— А вы что, очень беспокоились?

— Отец стал несносным. Даже от любимого подледного лова не получал удовольствия.

Катрин поднимается.

Мать задумчиво смотрит на нее.

— Как к тебе отнеслась Габриель?

— Нормально.

— Правда?

— Я познакомилась с ее новым другом.

— Он был здесь?

— Да.

— А теперь она хочет ехать с ним в домик. Что он за человек?

— Не очень молодой, но веселый.

— Веселый?

— Да, рассказывает охотно и много.

Мать убирает посуду в мойку, Катрин ей помогает.

— Так оно и бывает. Если у тебя дочери, парни не заставят себя ждать.

Позже, у себя в комнате, Катрин раздумывает над словами матери. Ей тоже не пришлось ждать парня. И этот парень — Франк, который сейчас где-то на пути в Штральзунд.

Поезд мчит сквозь темноту ночи, купе освещено. Соседка уютно устроилась в углу и поглядывает на Франка; он, Франк, думает о ней, о Катрин.

В этот вечер отец не зашел к Катрин. По она этого и не заметила.

Мать сказала, будто она изменилась.

Неужели это так?

5

Март кончается, начинается апрель.

Кто вспоминает сейчас о снеге.

Мопед — отличная машина. В огромном городе он значительно сокращает расстояния. От Симон-Дахштрассс до Вильгельмру, оказывается, рукой подать, а оттуда в двух шагах одно из озер в северной части Берлина, окруженное лесом. Франк любит эти поездки — а Катрин любит Франка. Он привез ей шлем, и шлем этот лежит в ее комнате на шкафу; всякий, кто входит, не может его не заметить. Мать, та заглядывает к ней время от времени. Но отец обходит комнату младшей дочери стороной.

У Габриель полно хлопот с Бодо. Тот явно домогается ее расположения. А может, это Габриель добивается его расположения? Над всем этим раздумывает мать.

Для Катрин многое изменилось.

В школе — а это жуть сколько часов в день — ей приходится подавлять мысли о Франке.

Иной раз ей представляется, что она сидит в своем классе совсем одна, отгороженная ото всех некой тайной, некими особенными переживаниями. Ей и в голову не приходит, что у других ребят тоже могут быть подобные переживания, вот хоть, к примеру, у ее соседки но парте, у Марлис.

Мальчишки с их дурацкими шутками и чудными хобби не интересуют Катрин. Она не слушает их, а когда они отпускают ехидные шуточки или зубоскалят, она в лучшем случае снисходительно улыбается.

В ответ мальчишки только плечами пожимают. Что возьмешь с такой кривляки!

Уже не один месяц длится такое странное состояние у Катрин, девочка живет сегодняшним днем.

А ведь им всем предстоит в самом скором времени прекрасный праздник, праздник совершеннолетия. Ах, да-да, в одно из воскресений.

Охотнее всего Катрин каждый день ездила бы с Франком на мопеде, держалась бы за него, уткнув лицо в скользкую кожу его куртки. А мимо пролетали бы дома и улицы, сады и леса. За городом, у молодой сосновой рощицы, они как-то раз наткнулись на вышку, с которой открывался вид на далекие луга и маленькое озерцо. Франку там понравилось, они часто туда ездят и, взобравшись на вышку по шаткой лестнице, сидят на узкой площадке, тесно прижавшись друг к другу. Франк рассказывает ей разные истории, его голос смешивается с шумом ветра и шорохом сосен.

Катрин живет где-то вне окружающего ее мира, который до сих пор имел для нее такое большое значение.

В один из обычных дней недели фрау Румке, классная руководительница Катрин, подзывает ее к себе:

— Я хотела бы с тобой поговорить. Может, сегодня часа в два или три?

— А большой перемены не хватит, фрау Румке?

— Нет, времени маловато.

— У меня дела.

— Тогда завтра?

«И завтра у меня дела, и послезавтра точно так же, — думает Катрин. — Собственно, у меня всегда одно и то же дело: быть вместе с Франком». Катрин не может избежать пристального взгляда учительницы, которую знает уже так давно и с которой у нее добрые отношения.

— А если сразу после уроков? — предлагает она.

— Идет, — отвечает фрау Румке, — встретимся у школы.

Франк все равно раньше трех не будет на Симон-Дахштрассе, времени, значит, на разговор достаточно.