Детство в европейских автобиографиях: от Античности до Нового времени. Антология - [236]

Шрифт
Интервал

По прихоти судьбы вдруг возвышались
Едва ли не до трона, замещая
Правителей усопших. Как тогда
Гордыня распирала их – всех этих
Бубен и пик, треф и червей! А нам
Как сладко было всеми помыкать!
Издевкам, шуткам не было конца,
Когда потом, словно Гефест с небес,
Ниц падали – великолепный туз,
Сей месяц на ущербе, короли
Опальные и дамы, коих роскошь
Сквозь тлен еще светилась. За окном
Меж тем шел дождь, или мороз жестокий
Все пробовал на зуб, и лед, ломаясь
На озере близ Истуэйта, порой,
К воде сползая, долы и холмы
Протяжным звуком оглашал, похожим
На вой проголодавшихся волков.
И тщательно припоминая здесь,
Как дивною наружностью природа
Меня пленяла с детства, занимая
Мой ум величием и красотой
Своих созданий, и пристрастье к ним
Старалась пробудить, все ж не забуду
О радостях иных – происхожденье
Их мне не ведомо: как временами
Средь шума и тревог я ощущал
Вдруг чувства новые – святой покой
И тишину – и словно сознавал
Свое родство со всем, что на земле
Живет и дышит, и внезапно вещи
По-новому мне открывались, будто
Спешили донести простую весть
О том, что жизнь и радость суть одно.
Да, отроком еще, когда земля
При мне раз десять свой свершила круг,
К чудесным сменам приучая ум,
Я Вечной красоты уж замечал
Присутствие и часто по утрам
Вдыхал ее как вьющийся туман
Долины и в недвижной глади вод,
Берущих цвет у тихих облаков,
Ее, казалось, созерцал лицо.
Расскажут вестморлендские пески
И кряжи Камбрии, как, когда море,
Тень сумерек отринув, посылало
Пастушьим хижинам благую весть
О восхождении луны – как долго
Стоял я, перед зрелищем сиим,
Как странник, онемев и никаких
Подобий оному не находя
В короткой памяти своей, и мира,
И тишины в смятенном сердце, все ж
Уйти не мог и, взглядом обводя
Сияющий простор, словно сбирал
С дрожащих лепестков в сем поле света
Блаженство новое, как юный шмель.
Так, часто средь ребяческих забав,
Средь радостей внезапных, словно вихрь
Захватывавших нас, да столь же бурных,
Сколь мимолетных, вдруг, словно щита
Блистаньем поражен, я застывал
На месте: то природа говорила
Со мной своим бессмертным языком.
И преткновенья наши, и невзгоды –
Проделки, верно, озорливых фей –
Небесполезны были, сохраняя
В себе сей драгоценный отпечаток
Картин и форм, что много лет спустя
Умели оживать и повзрослевший
И приземленный окрыляли ум.
И даже если радости самой
Стирался след, то сцены – те, что были
Свидетелями ей, – перед глазами
Вставали вновь и вновь, и с ними чувства
Забытые: и воспитатель-страх,
И удовольствие, и все, что ей,
Той радости, сопутствовало, – так
Исполнены великой красоты,
Сии картины, времени барьер
Преодолев, уже не покидали
Ума, родными становясь, и каждый
Цвет, и оттенок, каждая черта
Хранили с прошлым радостную связь.

Томас де Квинси

(1785–1859)

Английский эссеист и критик. Рос в обеспеченной купеческой семье. В ее достаточно сплоченной и цельной атмосфере ощущал себя отчужденным. В 15 лет отправился в грамматическую школу Манчестера, из которой совершил побег в возрасте 17 лет. Спустя некоторое время получил дальнейшее образование в Ворчестерском колледже (Оксфорд). Писал на исторические, биографические, экономические, психологические и философские темы. С 1804 г. непостоянно, а с 1813 г. и до конца жизни регулярно принимал опиум, что стало темой целого ряда его сочинений. Был близок с Уильямом Вордсвортом и Сэмюэлем Кольриджем.

В наследии Де Квинси помимо уже дважды изданной по-русски «Исповеди англичанина, употребляющего опиум», где есть страницы о детстве и отрочестве автора, имеются подробные «Автобиографические записки» («Наброски о жизни и манерах»), ранее не переводившиеся на русский язык. Они писались между 1831 и 1852 гг. и впоследствии дорабатывались. Мы помещаем перевод первой главы, подготовленной первоначально отдельно и написанной в романтическом стиле, затем противопоставленном стилю иных очерков, например, описанию антагонизма между Томасом и его братом Уильямом во второй главе. Де Квинси не стремился придать стилевое и жанровое единство своим «Автобиографическим запискам», хотя все же произвел некоторую аранжировку отдельных текстов. Рассказ о смерти сестры стал началом автобиографического нарратива, отразив интерес автора к проблемам смерти[695].

Автобиографические записки («наброски о жизни и манерах»)

Несчастье детства

На исходе шестого года первая глава моей жизни внезапно закончилась – та глава, которая даже в преддверии обретаемого Рая заслуживала бы того, чтобы ее вспомнить. «Жизнь не вечна!» – таково было тайное предчувствие моего сердца. Для детского сердца оно так же страшно, как для взрослого сознания мысль о любой смертельной ране, наносимой своему счастью. «Жизнь конечна! Она закончится!» – такой была ужасная мысль, которая, наполовину бессознательно для меня, скрывалась в моих вздохах; и как звон колоколов, доносящийся издалека летним вечером, кажется иногда наполненным отчетливыми словами, неким наставительным посланием, которое непрерывно повторяется, также и для меня некий неслышный и таинственный голос, как бы нашептывающий тайное слово, слышимое только моему собственному сердцу, – казалось, гласил, «что ныне цветущая жизнь увянет навеки». Не то чтобы такие слова раздавались в моих ушах или срывались с моих губ, но они, подобно шепоту, тихонько проникли в мое сердце. И все же, что в этом могло быть правдой? Для ребенка не больше чем шести лет от роду возможно ли, чтобы обещания жизни были действительно разбиты или ее золотые кладовые радости исчерпаны? Видел ли я уже тогда Рим? Читал ли я Мильтона? Слышал ли я Моцарта? Нет. Собор Святого Петра, «Потерянный Рай», божественные мелодии «Дон Жуана» – все это было пока неведомо мне, и не столько из-за повседневных условий моего положения, сколько из-за моих все еще незрелых чувств. Впереди могли быть восторги, но восторги – нарушители безмятежности. Мир и покой, внутреннее чувство безопасности, принадлежащие любви, которая превыше всего – они не могут снова вернуться. Такая любовь, столь непостижимая, такой мир, столь нетронутый штормами или страхом штормов, – простерлись над теми четырьмя последними годами моего детства, которые погрузили меня в особые отношения с моей старшей сестрой. Она была на три года старше меня. Обстоятельства, которые сопровождали внезапное окончание этой самой нежной связи, я здесь перескажу. И сначала я сделаю то, что могу сделать наиболее вразумительно, – опишу ту ясную и скромную позицию, которую моя семья занимала в жизни


Еще от автора Коллектив Авторов
Диетология

Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.


Психология человека от рождения до смерти

Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.


Семейное право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».


Налоговое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.


Трудовое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».


Международные экономические отношения: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.


Рекомендуем почитать
Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.