Детская библиотека. Том 34 - [44]
— Надо было вначале кресло к якорной цепи привязать! — заорала я.
Пираты вздохнули, покаялись и, притащив из кают-компании пианино, быстро обмотали его цепью и потопили в воде.
— А интересно, как называется этот остров?.. — поинтересовался Коза-Дереза.
— Стеклянный, — ответил Пиратун.
— Значит, то, что нам надо, — обрадовалась я и спрыгнула на берег…
— Сильно шлепнулись? — сочувственно спросил у меня Коза-Дереза.
Я молча оглядела разбитые коленки, а потом стеклянную землю и, повернувшись, пошла прочь от «Кошмара», постепенно закипая.
«Ведь Пиратун знал, что земля стеклянная! Хотя, может, он думал, что я пойму это по названию острова…» — размышляла я, углубляясь в Стеклянный лес. Все кругом сверкало, кололось и резалось. Встречались даже грибы. Их было много, особенно белых. Я осторожно попробовала сорвать один и чудом не осталась инвалидом. То есть без руки. Мухоморы попадались редко, но выглядели отменно. Они поражали своей прозрачностью и яркими шляпками из красного стекла.
На одном из мухоморов висел указатель: «Умножительная Кастрюля», а рядом стояло нечто вроде огромного бака. Я осторожно пощупала бак, заглянула внутрь и только потом влезла. Внутри была лестница, которая вела в глубину.
Я спустилась и вскоре оказалась в большом помещении с зеркалами с какими-то странными рамами. Я взглянула на себя в одно, и тут же из него вышли тридцать штук Аделей, как две капли воды похожие на меня. Тут я растерялась и вдруг почувствовала, что я не Аделя, а отражение, и прекратила называть себя от первого лица.
Итак, тридцать одна Аделя стояли в комнате.
— А вы не знаете, зачем кастрюля всех умножает? — спросила тридцать первая Аделя.
— Работа у нее такая. Одна волшебница ей платит по тысяче за каждое отражение, — пояснила двадцать пятая Аделя.
— А зачем ей это нужно? — приставала любопытная Тридцать первая.
— Волшебнице? Ей просто очень хочется кому-нибудь навредить, и, вообще, отстань, стекляшка.
— Сама такая! — вспыхнула тридцать первая.
— Ах так… — завопили тридцать глоток, и на полу через минуту образовалась куча мала.
А потом вдруг раздался звон, и из кучи выскочили осколки нескольких Ад ель. Потом еще нескольких… И вскоре на полу осталась лишь одна Аделя, а именно, Тридцать первая. Она взглянула на себя в зеркало с обычной рамой и сказала:
— Значит, это я! — и к ней вернулась способность думать от первого лица.
Итак, я посмотрела в зеркало с обычной рамой и, поднявшись, перевела взгляд на потолок. На нем висел вместо люстры какой-то железный кусок со светящейся буквой «3».
«Второй кусок лаЗера!» — ударило мне в голову. «Но как его достать»… И я придумала. Решительно взглянула в зеркало со странной рамой, и оттуда вышли двадцать Аделей. Я взглянула в зеркало с обычной рамой, чтобы не потерять над собой контроль, и сказала:
— Девушки, я хочу достать люстру с потолка! Давайте построим пирамиду. Вы встанете друг на друга, а я по вам залезу.
Адели согласились и образовали пирамидку, по которой я легко поднялась к потолку, отцепила кусок лазера и пошатала стоящую подо мной Аделю. Аделя пошатнулась…
Вскоре я уже уматывала из кастрюли, стараясь не наступать на осколки развалившейся пирамиды.
Выбравшись из кастрюли и уже шагая по стеклянному лесу, я раздумывала, откуда взялось полезное зеркальце в обычной раме. Может быть, от света части лазера? Ведь он волшебный! Задумавшись, я поскользнулась на стеклянных листьях и, упав, проехала по тропинке, как по ледяной горке, некоторое расстояние. Найдя такой способ перемещения удобным, я не пожелала вставать и, разогнавшись как следует, доехала до самого «Кошмара». Доехав, я триумфально помахала куском лазера и легко взбежала на борт по только что опущенному трапу.
— А теперь, поплыли в Тряпичный парк, — сказала я Пиратуну и тот, велев поднять пианино, пошел в открытое море.
Глава 8
Через два дня «Кошмар» причалил к какому-то берегу, на котором прямо у пристани стоял павильон, похожий на огромную теплицу. На теплице было написано: «Тряпичный парк».
Я съехала с мачты и припустила на берег во все лопатки, а штурман Рат-Рат вздохнул: он не успел научить меня съезжать с мачты вниз головой и еще много чего не успел.
А я уже была около двери огромной теплицы. Рядом стояла белая статуя-контролер и выпрашивала у меня носовой платок на заплатки для тряпичного дерева. Я бросила ей то, что считала платком. Это оказался кусок корабельного каната. Но статуя этим удовлетворилась и прекратила ныть.
— Проходите! — сказала она.
— Минуточку. Вы не скажете, где находится часть лазера?
— Лазера? — переспросила статуя. — В швейной части… То есть нет, наоборот, в лесу. Проходите, сами увидите.
Я вошла и чуть не подавилась воздухом. Кругом все было сшито из тряпок. Тряпочными были деревья, сшитые в натуральную величину. Тряпочной была трава, тряпочной — земля, тряпочными были и звери, но в отличие от всего остального с механизмами внутри.
Меня навела на мысль о наличии механизмов пробегающая мимо лиса, которая махала хвостом на плохо скрытом шарнире и благозвучно позвякивала. И еще волк, который остановился передо мной и, не открывая рта, да еще и женским голосом, объявил точное время.
