Дети Спящего Ворона - [48]
— Уходи! — крикнула Джефранка.
— Могу уйти, могу нет. Хочешь, сделаю так, чтобы мама тебя любила-любила? Я могу!
— Ну давай! — с издевкой бросила Джефранка. — Сделай!
Безумная пододвинулась, коснулась ее лба пальцами и сказала:
— Теперь будет любить…
Тело пронзила боль, Джефранка опрокинулась на скамью и, ударившись спиной, едва не лишилась чувств.
— Мать будет тебя любить… Но когда ты пожелаешь вернуть свое лицо — не сможешь… До тех пор, пока не захочешь вернуть его не ради себя, а ради кого-то другого…
Голос оборванки больше не казался детским, а на последнем излете сознания Джефранке привиделась немыслимо прекрасная женщина с серебряными волосами…
Очнулась она уже у себя в комнате. Вокруг хлопотали слуги, а в изголовье кровати стоял взволнованный отец. Но Джефранка чувствовала себя на удивление хорошо, ей было даже весело. Вскочив с ложа, она улыбнулась во все зубы — и тут же завопила от боли, ее лицо перекосило судорогой.
— Дитя! — воскликнул отец и побледнел. — Что с тобой?
— Не знаю… — пробормотала она, когда боль отпустила.
На следующий день Джефранка, да и все остальные, заметили: ее лицо стало неподвижным, а малейшая попытка хоть как-то это изменить оборачивалась невыносимой мукой.
…В историю об Ишке никто не поверил, никто и не помнил безумную девчонку, даже приютившая ее Зарника. В итоге и сама Джефранка уверилась, что Ишки не было, но иногда, находясь между дремой и реальностью, она вспоминала и об оборванке, и о женщине-с-серебряными волосами. Однако стоило очнуться, и воспоминания казались бредом.
…— Княжна, — говорил ей кто-то. — Княжна, очнись!
— Княжна, очнись же!
Что? Где она? Ах, да, в купальне. Руниса треплет за плечо.
— Госпожа, вода совсем остыла. Вылезай, дай я тебя оботру.
Джефранка послушалась. Когда встала на пол, то увидела, как по внутренней части ноги стекает густая багровая струйка. Ну да… на днях и должно было начаться.
— Хоть в чем-то повезло… — пробормотала Джефранка и позволила Рунисе укутать себя в широкое льняное полотенце.
Серое небо сливалось с серым морем, и казалось, будто горизонта вовсе нет — и вверху, и внизу сплошная муть. Отец говорил, что в иное время года море и небо над ним немыслимо прекрасны, но Данеска не хотела в это верить. Для нее они навсегда останутся уродливыми, потому что по этому морю и под этим небом ее везут в холодную Империю.
Они уже третий день в пути, родной берег давно не виден, и вокруг только сизые воды, а впереди — бесконечность.
Мерно ударяют весла, плещутся волны, барабан отбивает ритм, переругиваются моряки-имперцы, что-то там делая с парусами, кричат и хохочут огромные чайки, — вот и все звуки. Они впиваются в голову, от них уже тошнит…
Ой, и правда тошнит!
Данеска ринулась к борту, перегнулась, и ее вырвало желчью: она со вчерашнего дня ничего не ела — не хотелось. Что с ней такое? Неужели травы не подействовали? Нужно найти отца и сказать об этом…
Снова закрутило в животе, но в этот раз она не успела перегнуться за борт, и ее стошнило прямо под ноги.
— Эй… Тебе плохо? — раздался за спиной голос Виэльди.
— Уйди, подлец… Отстань! Ты преда… — новый спазм прервал обличительную речь.
До чего же стыдно! А вдруг это не дитя во чреве, вдруг она заболела позорной кишечной болезнью? Данеска повторила мысль вслух:
— Я чем-то заболела… Я умру?..
— Нет, глупая, — он засмеялся. — Ну если только от собственного страха. Тебя просто укачало. Такое случается, к тому же ты впервые на корабле. Иди сюда… — Он подхватил ее на руки, не спросив согласия, не обращая внимания на возражения, и прижал ее голову к своему плечу. — Так тебе будет легче, вот увидишь. Закрой глаза, дыши глубоко и медленно.
В конце концов Данеска послушалась и с удивлением обнаружила, что и впрямь полегчало. Интересно, это потому, что она сделала, как он велел? Или потому, что это — именно он, и в его руках так уютно и спокойно?
— Хочешь, отнесу тебя к отцу? Он подержит…
— Нет… — шепнула Данеска. — Мне хорошо… Держи, не отпускай…
Он такой теплый, такой… слов не подобрать… Она все-таки открыла глаза, потянулась к нему губами и украдкой, чтобы никто не заметил, коснулась шеи. Виэльди вздрогнул и крепче прижал ее к себе.
Что? Гордость? Да ну ее! Какой в ней смысл, если Данеска, может, последний раз в жизни целует любимого!
Она снова притронулась к нему губами, но теперь не к шее, а к скуле — той, где шрам, полученный из-за нее… ради нее.
— Ну зачем я тебя полюбила?.. — пробормотала Данеска.
— Я тоже спрашиваю себя: зачем полюбил? Но к чему вопросы, если на них нет ответов? Все было бы намного проще, если… — он запнулся и не закончил фразу. — Прости, что отказался от тебя.
— Никогда не прощу!
Однако пальцы, которыми она перебирала его волосы, и губы, которыми касалась его шеи, говорили о другом, и Данеска это понимала.
— Прекрати… — прохрипел Виэльди. — Не делай так, иначе я не сдержусь, уволоку тебя в трюм и…
— Ну так уволоки.
— Нет, — отрезал он. — Нельзя, ты это знаешь. Лучше я отнесу тебя к отцу.
…А вот теперь и правда не прощу!
На четвертый день впереди показалась земля: так утверждал впередсмотрящий, но Данеска по-прежнему не видела ничего, кроме моря и неба, слившихся в мутную полосу на горизонте. Лишь к вечеру из тумана выплыли очертания берега и смутно-различимые вдали башни. Они исчезли, как только стемнело, и теперь корабль шел на свет сигнальных огней.
![Красные Холмы](/storage/book-covers/f1/f1bf6ea7e90f742e29b879c0ea519355deaf57ed.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Хасинто. Книга 1](/storage/book-covers/bf/bf1b998ebb4d539b480896b9bb7e08bb4e5b768e.jpg)
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
![Гибель отложим на завтра. Дилогия](/storage/book-covers/a6/a6bc5e373378456524e726941c56e3f2a2e06c0e.jpg)
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
![Комната](/storage/book-covers/e4/e4e335df9c368c5c4bbf095c67b2e7c0767dc4f7.jpg)
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
![Хождение за асфальтовую пустошь](/storage/book-covers/da/daaf970dfea0de096d80ae2dceef9674760fec06.jpg)
Асфальтовая пустошь – это то, что мы видим вокруг себя каждый день. Что в суете становится преградой на пути к красоте и смыслу, к пониманию того, кто мы и зачем живём. Чтобы вернуть смысл, нужно решиться на путешествие. В нём вы встретитесь с героями из других времён, с существами мифическими и вполне реальными, дружелюбными и не очень. Посетите затерянную в лесу деревню, покрытый льдами город и даже замок, что стоит на границе измерений. Постараетесь остаться собой в мире, который сошёл с ума. А потом вернётесь домой, взяв с собой нечто важное. Ну что, вы готовы пересечь пустошь? Содержит нецензурную брань.
![Ветер идет за светом](/storage/book-covers/05/05d8acb5d90f55fbadb8ad1874590e9abfbe8caa.jpg)
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
![Скрипичный снег](/storage/book-covers/48/489079a9183de397466192020d040fce02387827.jpg)
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
![Череда дней](/storage/book-covers/13/13b78e978d45913665027f08d876fadc192c2293.jpg)
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
![Церковь и политический идеал](/storage/book-covers/66/66da10744b595052169d77df903810e96d9a7a8a.jpg)
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
![Феофан Пупырышкин - повелитель капусты](/storage/book-covers/32/32854c29c63693159bd3cd69fc612ab0b97fbe56.jpg)
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)