Дети разлуки - [81]

В машине послышался звонок телефона, и Азнавур взял свой сотовый.

– Хелло, – сказал он, растягивая «о», в огромную трубку размером с кирпич и с антенной сантиметров двадцать. Несколько секунд молча слушал. – Отрицательно, – возразил он затем, – Джош может говорить что хочет, а я хочу дымовую машину и проектор на двадцать тысяч ватт, чтобы дырявил сцену. Нам нужно делать шоу, за это нам платят, Доминика! – Затем он улыбнулся и снова заговорил своим мягким голосом: – Да, милая, он здесь, со мной в машине, и я везу его домой, – сказал он и свернул на выход с автобана под названием «Don Valley Parkway».

Эмиль жил в шикарном коттедже в престижном жилом комплексе, утонувшем в зелени раскидистых деревьев. Их кроны в это время года уже покраснели. Повсюду раскинулись элегантные лужайки в английском стиле с автоматическим поливом. Подъездные дорожки вели к домам обязательно на подъем, чтобы создать впечатление, что дом еще больше и представительнее. Породистые собаки бегали там и тут со счастливыми и беспечными мордами вместе с детьми, катавшимися на велосипедах или роликах. «Добро пожаловать в Канаду», – подумал Микаэль, пока «кадиллак» его друга величественно спускался по пандусу в гараж.

Войдя в дом, они сначала попали в полуподвальное помещение, открытое и большое пространство, почти как сам коттедж.

– Оставим чемодан здесь, твоя комната за этой лестницей, – сказал Азнавур.

Микаэль заметил тренажеры, диваны, телевизор. В центре стоял бильярд с цветными шарами, уложенными в деревянный треугольник.

– Если хорошая погода продержится еще, то в воскресенье устроим барбекю в саду, – пообещал Азнавур. – А теперь поднимемся, Доминика тебя ждет.

Они поднялись по лестнице и попали в холл главного входа, который вел в просторную гостиную, обставленную дизайнерской мебелью. Диван с большими подушками стоял у дальней стены. Вокруг него разместились кресла, два из которых были бержерки. На той же стене висели на металлических струнах многочисленные рамки с золотыми и серебряными дисками внутри, каждый со своей табличкой, на которой были выгравированы имя певца или группы победителей и дата, когда диск был получен. Рядом на игорном столике в стиле ампир стояла ваза с белыми орхидеями, а через окно размером во всю стену можно было любоваться видом кленовой рощицы. Наконец, в центре гостиной стоял белый рояль, который даже самые рассеянные люди не могли бы не заметить.

Улыбнувшись про себя, Микаэль мысленно сравнил свою квартирку в Риме и этот плацдарм.

Он жил в двухкомнатной квартире в квартале Трионфале, который выбрал для удобства, поскольку оттуда в хорошую погоду мог добраться пешком до своего антикварного магазина в районе Борго[64] Анджелико. Он купил эту квартиру только тогда, когда прожил в Риме много лет и накопил достаточно денег, чтобы не брать ссуды и не залезать в долги. До этого он всегда снимал. Его друзья находили, что его дом – «настоящее сокровище, просто прелесть», особенно терраса, с которой открывался великолепный вид на собор Святого Петра. Каждый день первый солнечный луч падал на его кровать, наполняя энергией все вокруг и его в том числе.

– Это Доминика, моя жена, – сказал Эмиль с горделивой ноткой в голосе. Высокая стройная женщина, моложавая, с ослепительной улыбкой приблизилась к нему, немного покачивая бедрами в обтягивающих джинсах и отбросив назад длинные каштановые волосы.

– Привет, Микаэль, – сказала она, старательно произнося имя с ударением на последнем слоге. – Чувствуй себя как дома, для меня ты член нашей семьи, Эмиль говорит только о тебе, – добавила она с непринужденностью, типичной для представительниц крупной буржуазии.

– Доминика, наконец-то!

Микаэль по-дружески обнял ее. Хоть он и видел ее впервые, но все знал о ней. Она была редким алмазом, самым дорогим, что было у Азнавура. Друг рассказал ему каждую деталь их истории любви, с первого дня, когда они встретились.

«Сегодня утром, пока я скучал до смерти в Lobarts Library[65], передо мной возникло чудесное создание. На улице было, наверное, двадцать градусов ниже нуля, но мое сердце так и пылало», – написал он много лет назад, рассказав о девушке, которая вскоре стала женщиной его жизни.

Доминика была коренной канадкой, родом из Квебека, из интеллигентной и богатой семьи. Азнавур познакомился с ней в 1959 году, почти сразу после того, как «высадился на берег», как принято говорить в тех краях, навешивая ярлыки на менее удачливых эмигрантов. Они оба поступили на филологический факультет университета Торонто, стали встречаться и некоторое время были неразлучны, но потом по глупости расстались. Несколько лет спустя, уже окончив университет, они случайно встретились в трамвае.

– Hi Dom, tu vas bien?[66] – приветствовал он ее по-французски, на языке, который давал ей возможность почувствовать себя как дома.

Доминика посмотрела на стоявшего перед ней здоровяка с кудрявыми черными волосами и добродушной улыбкой и вдруг поняла, как ей не хватало его все это время. Был снежный февральский вечер, и когда они сошли с трамвая, Дом пригласила его на чай к себе в комнату в доме в викторианском стиле, где она жила. Как только они вошли в квартиру, то сразу же занялись любовью, страстно и одновременно нежно, как обычно бывает с людьми, которым суждено быть вместе всю жизнь.