Дети разлуки - [124]

– Ты дал нам надежду, и мы тебе очень благодарны, – тихо сказал он.

Старик улыбался.

– Спасибо, спасибо, – благодарил он, слегка покачивая головой.

Друг за другом они вышли в коридор.

– Молодец! – воскликнул Микаэль. – Какие точные выражения, яркие описания! Это не с твоей ли помощью, Евгений?

– Нет, он одно время был учителем, – парировал Евгений. А затем, поколебавшись немного, спросил: – Извините, ничего, если я зайду проведать мою сестру на пару минут?

– Ну конечно! – ответила Роз, хотя было заметно, что она предпочла бы тут же отправиться в город, помчаться в больницу и ждать там до завтрашнего утра, пока не откроется регистратура.

– Мы подождем тебя внизу? – сказал Микаэль.

– Почему бы вам не пойти со мной? Я вас познакомлю.

Они пошли по коридору к последней комнате.

– А вот и мы! – воскликнул Евгений, открыв дверь. – Аннушка?..

Женский силуэт в кресле-каталке просматривался в центре комнаты.

– Что ты тут делаешь в темноте? – пожурил он ее нежно.

Потом подошел к окну и отодвинул тяжелые шторы. Голубоватый свет наполнил комнату и осветил женщину. Ей было лет пятьдесят, узкие плечи и впалая грудь, но живот и зад скорее округлые. Короткие светлые волосы уже подернула седина. У нее были правильные черты лица, ярко выраженные скулы и грустные зеленые глаза под густыми темными бровями.

– Это друзья, они приехали издалека, – объяснил ей Евгений, кивнув в сторону гостей, которые смущенно стояли на пороге.

Аннушка промычала что-то, вертя головой. Она показывала на какой-то разноцветный предмет, лежавший на еще не застеленной кровати. Это была тряпичная кукла.

– Хочешь, чтобы я дал тебе твою лялю? – Евгений взял куклу с кровати и сунул ей в руки. – Она ее обожает. Это очень старая кукла, но она не хочет другую. – Он присел на корточки перед каталкой. – Правда? – спросил он у Аннушки, поправляя ей волосы нежными жестами. – Смотри, что я тебе принес! – сказал он, вынимая из кармана шоколадный батончик.

Аннушка радостно схватила его и стала с интересом рассматривать цветную обертку. Потом сделала вид, что кормит свою куклу, тыкая батончик ей в рот, как настоящая мамаша.

– У нее была длинная коса, аж до середины спины, ее отрезали несколько месяцев назад… Правда, Аннушка? – сказал Евгений, слегка касаясь ее лица.

Роз взволновала эта сцена. Было что-то такое в том, как он ласкал лицо женщины своими огромными руками с неухоженными ногтями, что трогало ее до глубины души. Это могло показаться невероятным, но эти жесты напоминали ей Габриэля.

Неожиданно Аннушка занервничала и начала метаться, все сильнее и сильнее, пока не сорвала повязку с головы брата, оголив обезображенный глаз и шрам, хорошо видные теперь в ярком солнечном свете, наполнившем комнату.

Роз и Микаэль вздрогнули и отвернулись в смущении.

– Это невежливо, – пожурил ее Евгений, подобрал повязку и аккуратно надел ее.

Аннушка посмеивалась, глядя на двух незнакомцев, неподвижно застывших на пороге.

– Женя, когда ты привезешь нам еще лососевые головы? – крикнула Катерина, когда они выходили.

– Скоро, Катюша, – пообещал он, открыв дверцу для Роз. – Вы не хотите есть? – спросил он.

– Пожалуй, я перекусила бы, – ответила Роз.

– Тут есть одна закусочная по дороге, там подают отличный суп.

– Если только без капусты, – подчеркнул Микаэль.

Снаружи дул сильный ветер, доносивший откуда-то издалека запахи и шумы. Роз показалось, что она слышит, как безутешно плачет ребенок, и она остановилась, оглядываясь по сторонам, но Микаэль взял ее под руку.

– Все хорошо?

– Как только я поем, мне станет лучше, – пробормотала она, поеживаясь, и распахнула дверцу фургона. Теперь она села между двумя мужчинами.

Они поехали по другой дороге. Евгений сказал, что сделает маленький крюк: в любом случае эта дорога, в отличие от утренней, была лучше.

– Здесь есть отопление? – Роз дрожала, в салоне всюду сквозило.

– Конечно! – воскликнул Евгений и стал крутить ручки на приборной панели. – Пять минут, двигатель еще холодный.

– Твоя сестра давно болеет? – спросил его Микаэль.

– С тех пор как умер наш младший брат, почти сразу, – ответил он, глядя перед собой.

Роз фыркнула:

– Ты не мог бы не курить?

Евгений закурил сигарету, когда они вышли из дома престарелых, и продолжал курить в машине.

– Извини, пожалуйста, привычка, – сказал он и раздавил сигарету в пепельнице.

– Это был инсульт? – спросил Микаэль, опустив стекло, чтобы впустить свежий воздух.

– Да, она не выдержала. Аннушка заботилась о нем, как мать, и, когда он умер, совсем сникла, а через год у нее случился удар. Есть люди, которые не переносят боли. Другие, напротив, лишь закаляются. Я тоже был разбит, но только вначале. Потом привык.

– От чего умер ваш брат? – тихо спросила Роз.

– Миша? – Евгений нервно заерзал на сиденье. – Сгорел заживо при пожаре. Печка загорелась, мы не смогли спасти его… Я сам чуть не сгорел. – И он показал на глазную повязку. – Я бросился в огонь, чтобы вытащить его, но было уже поздно.

Брат и сестра смотрели на него с изумлением и одновременно с восхищением. Они оценили его благородный и смелый поступок.

Постепенно они узнавали его все лучше, стали больше ценить.