Дети разлуки - [126]

– Не говори ерунды, – отрезала Роз, – будем хотя бы честны друг с другом.

Микаэль блуждал взглядом по холлу, пока не задержался на дверях лифта, которые открылись с режущим слух скрипом. Пара санитаров толкала каталку с лежащим на ней мужчиной.

– Вчера вечером я говорил с Томмазо.

– Ты его нашел?

– Да, когда я рассказал ему, что сегодня, вероятно, мы узнаем что-нибудь конкретное о Габриэле, он сказал мне одну вещь, которая меня утешила.

Каталку быстро провезли мимо них, пациент с желтоватым цветом лица лежал бездыханный, с закрытыми глазами.

– Среди прочих добрых слов он сказал мне, что, как бы все ни обернулось, для меня это все равно положительный опыт.

Роз пытливо смотрела на него.

– «Ты смог победить твою инертность, твои страхи. И даже только ради этого, думаю, стоило ехать», – вот что он мне сказал. Знаешь, Роз… иногда мне кажется, что я везучий.

Она удивилась.

– Заполучить такого сына, как Томмазо… – добавил Микаэль, слегка улыбнувшись.

Тем временем женщина средних лет с ярко выраженными азиатскими чертами лица открывала дверь кабинета. Ни брат, ни сестра не сдвинулись с места, несмотря на то что они ждали этого момента с таким нетерпением.

Наконец Микаэль встал и глубоко вздохнул.

– Я думаю, нам пора.

Роз кивнула, оперлась рукой на спинку стула, чтобы встать, но не смогла из-за дрожи в ногах. Тогда Микаэль помог ей, взял под руку и провел в комнату.

– Говори ты, – взмолилась Роз, забыв, что он плохо говорил по-русски.

– Меня зовут Микаэль Газарян, – начал он по-английски, назвав фамилию, которую еще недавно не знал.

Услышав, как он произнес ее, Роз чудесным образом воспрянула духом. Ей больше не казалось, что она одна должна выносить всю тяжесть ситуации. Теперь она была с братом, и что за дело, если судьба свела их вместе только сейчас.

– Молодой человек был госпитализирован сюда 25 мая 1953 года, – вмешалась она своим обычным твердым и решительным тоном. – Мы бы хотели знать, не звали ли его Габриэль Газарян.

– Двадцать пятого мая… Какого года?.. – спросила женщина с недоверчивой улыбкой.

– Тысяча девятьсот пятьдесят третьего.

– А вы кто будете?

– Его брат и сестра.

Женщина взяла со стола бумаги.

– Заполните вот это, имена и фамилии, ваши и пациента. А я пока буду искать, – сказала она и скрылась в другой комнате, в которой виднелись стеллажи, набитые папками и карточками с историями болезней.

Через какое-то время, которое показалось им бесконечным, женщина появилась с папкой в руке. Роз и Микаэль ждали ее стоя, блуждая потерянным взглядом по окружавшим их предметам: принтер, телефон, который звонил не переставая, факс, выплевывавший рулоны сообщений.

Теперь Роз дрожала от холода и ежилась в кофте, бледная как полотно. Рядом с ней Микаэль дышал так, словно гигантская рука схватила его за горло и душила. Он поискал свою коробочку с лекарством и проглотил пару таблеток.

– Да, – подтвердила служащая регистратуры, – в тот вечер сюда срочно был госпитализирован юноша.

– Выживший в кораблекрушении «Линки»? С обгорелым лицом?

– Совершенно верно. Насколько можно понять из карточки, он прибыл сюда в тяжелом состоянии.

– Юноша шестнадцати лет?

– Его возраст не указан.

Микаэль приблизился к сестре и сжал ее руку.

– Дайте мне ваш запрос, – сказала женщина.

– Пожалуйста.

Она взяла заполненный бланк, внимательно его прочитала и попросила предъявить документы.

– Но вы не брат ему, – заметила она, взглянув на Микаэля испытующе.

– Не делайте поспешных и ошибочных выводов из фамилии, – парировала Роз. – А теперь, прошу вас, скажите нам что-нибудь еще.

Женщина приняла сокрушенный вид.

– Если имя человека, которого вы ищете, вот это, – и она ткнула пальцем в бланк, – мне очень жаль.

– Не Габриэль Газарян? – спросил Микаэль с тревогой.

Женщина отрицательно покачала головой.

– Но в тот вечер сюда привезли юношу! – воскликнула Роз. – Со сгоревшего корабля, оставшегося в живых, – подчеркнула она с пылавшими щеками.

– Совершенно верно.

– И это не Габриэль Газарян?

– Нет.

– Тогда как его звали?

– Мне жаль, но я не могу сказать вам.

Служащая регистратуры смотрела на них с непроницаемым видом, без тени сострадания. Может быть, она думала, что за давностью лет они уже не так сильно чувствовали горе, но она ошибалась.

– Пожалуйста, прошу вас, посмотрите еще, – взмолился Микаэль, когда Роз отворачивалась, сотрясаясь от рыданий.

Женщина напряглась и выпятила подбородок, как бы подчеркивая, что ее эффективность в работе не подлежит сомнению. Она не поддалась на уговоры и не показала им документ, в котором фигурировало имя спасшегося человека.

– Могу я сделать что-нибудь еще для вас? – спросила она, наконец поднимая трубку телефона, чтобы ответить на очередной звонок.

– Нет, спасибо… – Микаэль взял Роз за руку и вывел ее из кабинета.

Евгений ждал их перед больницей, рядом с фургоном, припаркованным во втором ряду. Как только он их увидел, то понял по лицам, что у них ничего не вышло, и помрачнел.

– Мы зря размечтались, – начал Микаэль. – Мальчик, которого старый рыбак выловил в море, не наш брат.

Евгений опустил глаза и уставился в землю.

– Наивно было с моей стороны думать, что после стольких лет я смогу найти моего Габриэля. Это моя беда, я все время цепляюсь за ложную надежду самой себе во вред. – И Роз снова заплакала. – Мне надо смириться, мой брат умер… Умер… Ты был прав, – прошептала она, обратившись к Евгению, – рано или поздно наступает момент, когда надо подчиниться судьбе.