Дети разлуки - [122]

– Да ты плачешь, – прошептал он и погладил мое лицо.

– Мне приснился страшный сон, Габриэль.

– Страшный-страшный?

– Да.

– Расскажи мне его, – прошептал он, поправляя мое одеяло.

– Меня увозят куда-то… на остров, в замок посреди озера.

– Такое же, как Севан?

– Да.

– Разве оно было некрасивое?

– Оно было холодное и…

– И?

– Мне не разрешали вернуться домой.

– И поэтому ты плакала?

– Да.

– Глупенькая… Ты же знаешь, что я никогда не оставил бы тебя одну? – И он крепко обнял меня. – Ты мой цветочек, посмотри на меня, – шепнул он, приподняв мой подбородок. – Как ты можешь думать, что я оставлю без присмотра такой цветочек?

– Правда? Поклянись.

– Клянусь, – пообещал он с таким торжественным видом, что я засмеялась.

– Ну, так-то лучше, теперь будем спать?

– А если мне опять приснится замок?

– Не бойся, потому что… Видишь ли, если бы ты продолжала спать, то увидела бы, что я прискакал тебя освободить.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это я пишу твои сны.

Я счастливо посмеивалась, а он заботливо устроил меня в постели.

– Спокойной ночи, – прошептал он, поцеловав меня в лоб.

Но я долго еще не могла заснуть, все думала: как брат пишет мои сны? Я нисколько не сомневалась, что это правда, и почувствовала себя спокойно и благодушно.

– Братец, – прошептала я, когда он уже заснул, – я тоже поеду тебя искать… хоть на край света.

Евгений резко нажал на тормоз при последних словах Роз.

– Извините, – сказал он, остановив машину, – только две минуты. – Он открыл дверцу, выскочил вон и бросился к раскидистому кусту на обочине дороги.

– Что это с ним?

Микаэль обернулся и увидел, как тот прячется за ветками.

– По-моему, он справляет нужду.

– Он что, не мог потерпеть до дома престарелых?

– Наверное, у него проблемы с простатой.

Роз нетерпеливо фыркнула.

– А, вот он возвращается, – сказал Микаэль.

– Надеюсь, он вымыл руки?

– Вымыл и вытер, – хмыкнул он, пока Евгений заводил машину и нажимал на газ.

Название «Ясная Авача» вовсе не подходило к дому престарелых.

Это было старое здание, спрятавшееся в тенистых складках сопки, и если в июне солнце не добиралось до него, то чего уж говорить про остальное время года.

Они оставили фургон у входа, несмотря на то что просторная парковка была полупуста. Свежий ветерок с запахом мха налетел на них, как только они вылезли из машины, и Роз поежилась в своей жакетке, заметив дым, поднимавшийся над крышей дома. Старики и больные нуждались в дополнительном тепле.

Когда они вошли в холл, все, кто там был, повернули к ним головы. Обитатели «Ясной Авачи» не привыкли к посещениям. Проходили месяцы, иногда годы, прежде чем кто-то приезжал навестить их. Они сидели в гостиной, окна которой выходили на долину. Многие устроились на диванах и в креслах, другие оставались в своих креслах-каталках и, сидя спиной к долине, смотрели в пустоту, в одну точку. Впрочем, кто знает, может, пейзаж, который возникал у них в мозгу, был гораздо привлекательнее.

– Евгений, ты приехал к Аннушке? – спросила женщина средних лет за стойкой. На голове у нее были бигуди, а на губах блестела оранжевая помада.

– Нет, Катюша. Я привез друзей, чтобы…

Женщина встала и подошла к ним, протянув гостям руку для приветствия.

– Им надо поговорить с дедом, это родственники, они приехали издалека, – закончил Евгений.

– Он только что поел, но… Идите, идите, даже если он отдыхает, все равно будет рад вас видеть.

Все трое поднялись по лестнице на третий этаж.

Из комнат доносилось приглушенное воркование включенных телевизоров.

– Старик должен быть в одиннадцатой, – говорил Евгений, проверяя номера на полуприкрытых дверях.

Когда он нашел нужную комнату, то постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Остальные последовали за ним. Худой, как скелет, старик дремал на кровати в полутьме, хрипя и дергая отекшими веками. Запах антисептика едва перебивал зловоние, исходившее от больного старого тела. На столике рядом лежали шприц и ампулы с коричневой жидкостью, использованная и плохо вывернутая резиновая перчатка.

– Дед, я Евгений, ты помнишь меня?

Старик открыл глаза, уставившись в белый потолок, пока губы растягивались в подобие улыбки.

– Сколько времени прошло… – прошелестел он едва слышно.

– Но… дед, мы же виделись на прошлой неделе.

Старик попытался выпрямиться в кровати.

– Подожди, я тебе помогу. – Евгений стал поправлять ему подушки за спиной. – Это друзья, они приехали из Канады и из Италии.

Во взгляде старика мелькнул огонек.

– Добро пожаловать, – приветствовал он их.

– Они потеряли брата во время пожара на «Линке», – объяснил ему Евгений, показывая на двух посетителей, которые не проронили ни слова.

Тот покачал головой.

Роз подошла к кровати:

– Прошу тебя, дедушка, расскажи нам о том вечере, ты наша единственная надежда.

– Мы искали других свидетелей, но все умерли, – пришел ей на помощь Евгений.

– Я был молод и… полон сил, – начал старик и почти задохнулся от приступа сильного кашля.

Тогда Микаэль сел на кровать и приблизился к его лицу.

– Я… его брат-близнец… Посмотри на меня, мы одинаковые, – наивно понадеялся он.

– Хоть два слова, – умоляла Роз за плечами брата.

Старик улыбнулся, показав беззубые десны.

– Ты тихонько говори мне на ухо, а я им передам, – предложил Евгений. – Так ты не устанешь и не будешь кашлять. – Он придвинул к себе стул и сел, наклонившись над стариком.