Дети ада - [20]

— Угощение, выпивка — все на высшем уровне. Наверное, сотни в две-три им обошлось, — сказала Лола.

— Это не считается, лучше бы они тебе на стол выложили эти бабки, а как ими распорядиться ты сама бы решила.

— Без выпивки-закуски в постель? — удивилась Лола. — Это уж совсем по-скотски, Милочка! И потом мне надо настроиться.

— Дешево себя ценишь, подружка, — улыбнулась Мила. — С твоей круглой попкой и ножками можно большие тысячи зарабатывать. Не умеешь ты с мужиками работать!

— Мы же с тобой не проститутки, — вяло возражала Лола. — Нет, просто за деньги я не смогу.

— Жизнь заставит, Лолочка. Все у нас дорожает с каждым днем, в том числе и любовь. А эти с рынка, усатенькие, волосатенькие — миллионеры. Они могут в десять раз больше отваливать, чем дают тебе.

— Ты знаешь, я думаю, дружки Реваза Ваню хотели обокрасть, — поделилась своими сомнениями с подругой Лола. — После того, как он выбросил с балкона одного из грабителей, Реваз ходит как в воду опущенный.

— Откуда он знает твоего Ивана?

— Я разболтала, — призналась Лола. — Он увидел его в магазине, ну и пристал, мол, кто это, чем занимается и все такое.

— Поменьше болтай впредь, — сказала Мила Бубнова.

Они сидели в кафе-мороженое на Невском, напротив улицы Марата. На тротуаре толпились прохожие, не дожидаясь зеленого света молодые и немолодые люди перебегали широкий проспект и поблизости не было видно ни одного милиционера.

— У этого в кепке... очень уж рожа бандитская, — продолжала Лола. — Главный он у них, очень уж Реваз перед ним выворачивается. Что меня — родную сестру положил бы ему в постель.

— Зачем ты с такими связываешься, Лола? — взглянула на нее Мила. — Разве мало в Питере мужчин с положением, деньгами? Эти лотошники, цветочники, рыночная шантрапа, хотя и делает большие бабки, но все они — мелкотравчатые, они даже расплачиваются захватанными пятерками и червонцами. У меня глаз- ватерпас: всегда отличу солидного кооператора от мелкого торгаша. У них деньги, а у нас с тобой один капитал — женское обаяние и сексапильность, которую надо подчеркивать, а этот товар на любом рынке во все времена всегда ценился на вес золота. Посмотри на себя в зеркало: статная, с красивой задницей, натуральная блондинка, нога, что надо... Одним словом, секс-бомбочка! А ты клюешь на цветочки, выпивку, коробочки конфет. И общаешься с каким-то отребьем в больших кепках. С умом, Лолик, нужно распоряжаться данным мамой и папой капиталом. Наш бабий век короткий, не успеешь оглянуться и морщинки разбежались по лицу, грудь отвисла, живот пошел складками...

— Я же не проститутка...

— Я тоже себя не считаю проституткой, возле гостиниц не ошиваюсь, но если мне позвонят приличные богатые люди и пригласят в ресторан, я не отказываюсь. И денег я по наглянке не требую за ночь, но если попадется жадина, скупердяй — больше с ним не встречаюсь. Не отказываюсь и от подарков. А вот с приезжими иностранцами дел не имею. У них там больше зараженных СПИДом и их обслуживают наши валютные накрашенные твари, а с ними лучше не связываться: натравят на конкурентку своих сутенеров, а те изобьют так, что всю жизнь будешь кровью харкать, могут и лицо изуродовать.

— Ты же хвасталась, что с финнами встречаешься?

— Финны — свои, как говорится, рукой от нас подать, — беззаботно ответила подруга. — Они, кстати, с валютными девочками не вожжаются. Хочешь познакомлю? Раз в месяц в Питер наведываются из Хельсинок и не скупердяйничают. Привозят одежду, парфюмерию.

— Не знаю, — с сомнением произнесла Лола. — Иностранцев еще у меня не было.

— Прибарахлишься, девочка, финские товары не хуже западно-европейских ценятся.

Лола знала, что подружка умнее ее, два раза была замужем, но детей не завела. После неудачного аборта в шестнадцать лет что-то у нее с этим делом разладилось. Скорее всего это обстоятельство и послужило причиной обоих разводов. Больше Мила решила замуж не выходить. Работала она медсестрой в детской больнице в Купчино, сутки на дежурстве — двое дома. После десятилетки Мила закончила медицинское училище. Работа в детском лечебном учреждении в глазах ее многочисленных знакомых поднимала ее статус «чистой» женщины. Известно, что медсестер, как и работников общественного питания, обследуют на предмет венерических заболеваний.

Несколько раз Мила Бубнова приглашала Лолу в компании, но это случалось в экстренных обстоятельствах: Лола каждый день, кроме субботы и воскресенья, работала, а веселые компании организовывались чаще всего днем. Родители подруги уже несколько лет в основном жили на даче в Зеленогорске, квартира была в полном распоряжении Милы. Клиенты ее были люди солидные и предпочитали после гулянки ночевать дома, под боком ревнивых жен. Лола же днем не могла. Да и хватало ей своих знакомых, не говоря уже о Рогожине и Ревазе. Нравился ей больше других Иван, но она отлично понимала, что глубоких чувств он к ней не питает. Слишком умен и проницателен, хотя и не упрекает ее ни в чем, однако, это не означает, что не догадывается о ее интрижках с другими. Вернувшись из Германии, сразу позвонил ей из аэропорта. Это ценить нужно. И привез оттуда все, что заказывала. Рогожин не был скупердяем — это тоже плюс. Как мужчина он ее вполне устраивал. Правда, был молчалив в постели, редко скажет нежное слово, наоборот, ее обрывает, когда она расчувствуется, но все это не существенно. Удовлетворение с ним она получала полное. И в молчании его не было ничего обидного. Таков уж он по-своему характеру. Если бы он захотел, Лола могла бы быть ему верной. Развлекалась она с другими мужчинами, когда он подолгу не звонил, она даже не знала в городе ли он. О своих делах не любил распространяться. Лола тоже не звонила, не навязывалась. Он хочет себя чувствовать свободным от нее, что ж, она не возражает, но тогда и она вольна жить, как ей нравится. Быть свободной, независимой — это не так уж плохо! В свое время она хлебнула горя со своим ревнивым муженьком! Иногда, чтобы дать Ивану понять, что она тоже не особенно нуждается в нем, Лола отказывалась от свиданий, ссылаясь на занятость. Он воспринимал это спокойно, спрашивал когда освободится и снова звонил. И никогда не уговаривал. В его последний приезд из Германии она все-таки почувствовала, что необходима ему...