Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990) - [91]

Из далекого сибирского городка в Лондон, Вашингтон и Париж — в редакции крупнейших газет — полетела телеграмма престарелой сестры Вениаминыча с требованием вернуть брата.

По всей стране начался сбор подписей: одни брали под защиту Вениаминыча и пришельцев, другие резко протестовали против использования внеземными цивилизациями временных трудностей землян, особенно из Советского Союза.

На разных центральных площадях города Москвы, в солидных зданиях, закрытых для свободного посещения, который день шло обсуждение срочных мер по выходу из сложившегося тупика. Одна из площадей требовала немедленно бросить на Остров специальный отряд хорошо обученных специалистов для "произведения задержания объекта в целях его непосредственной доставки в пределы СССР". Другая площадь резко возражала, резонно ссылаясь на статус неприкосновенности, которым обладают послы. Третья, мастерица по средним путям, предложила компромисс: отряд не посылать, а направить военную эскадру, о которой Вениаминыч сам и просил, а командиру поручить под удобным предлогом пригласить посла на борт флагмана и, как только он зайдет, отдать концы и выйти в международные воды. И только там, указала третья площадь, можно будет принимать специальные меры, если, конечно, они понадобятся.

Возражать третьей площади было не принято, и план утвердили.

А в самом посольстве непрерывно заседало партийное бюро. Прийти к решению было непросто. Указания из Москвы следовали одно за другим, но были настолько противоречивы, что у членов бюро появились трудности с идеями. Пришлось собрать объединенное заседание партийного, комсомольского бюро, месткома, а также Добровольного Общества за Перестройку в Семье. К концу совещания выработали решение из трех пунктов:

первое: объявить Вениаминычу полный бойкот, наложить запрет на экспорт продовольствия в Зону, как теперь называли резиденцию посла;

второе: в этой связи запретить Зинаиде Крутовой, супруге водителя-механика посольства, проход в Зону с целью прямого или косвенного нарушения пункта первого;

третье: созвать чрезвычайную партийную конференцию советских учреждений на принципах гласности и демократизации.

Перед Вениаминычем и Сидоровым встала реальная угроза голодной смерти.

"А что же пришельцы?" — допытывался я потом у Вениаминыча. Вениаминыч в ответ молчал. Боюсь, что так никто и не воссоздаст в деталях, что произошло на втором этаже посольской резиденции в тот роковой день. По некоторым высказываниям Сидорова можно было сделать вывод, что??мические гости ставили какие-то совершенно невыполнимый с точки зрения морально-этических принципов Вениаминыча условия. Но что якобы в ходе долгих дискуссий и споров удалось достичь консенсуса, и соглашение в конце концов было подписано. Что это было за соглашение, Сидорин сказать не успел, так как сразу же после этих слов заснул как убитый и не просыпался целые сутки. И потом ничего не помнил, конечно.

Как бы то ни было, именно в тот момент, когда в посольском клубе открылась чрезвычайная партконференция, произошли некоторые события, о которых участники важного митинга узнали намного позже.

Гул, исходящий от резиденции, внезапно прекратился. Авиадиспетчер, обезумевший от напряжения предыдущего дня, был разбужен дежурным по аэропорту, срочно потребовавшим его выхода на башню: на взлетную полосу один за другим выруливали летательные аппараты самых различных конструкций и взмывали в воздух, расходясь по неизвестным направлениям. Владелец гостиницы "Шератон" лихорадочно подсчитывал деньги, неизвестно как оказавшиеся в oгромном количестве во всех ящиках его конторки. Ури Гел-пар потом рассказывал, что впервые в жизни почувствовал, как неведомая сила заставляет его — его! — вылезти из постели в такое раннее время, одеться и рвануть в аэропорт самому, без сопровождающих. Ничего не понимавший Боб Денар, говорят, даже пытался отстреливаться, но и это ему но помогло: знаменитый наемник был отправлен назад на Гавайские острова, где и пришлось ему продолжить так странно прерванный отпуск.

Командир советского эсминца, вставший на рейде в день злополучного путешествия Виктора на лодке со смертоносным грузом, ничего не объясняя помощникам, дал команду сниматься с якоря и поворачивать назад, к родным берегам.

Эскадра наших боевых кораблей, приближавшаяся к Острову по решению трех площадей, внезапно тоже замедлила ход и, сделав плавный поворот, поплыла в обратном направлении, чем, кстати, немало изумила американских наблюдателей, внимательно следивших за ее продвижением.

Между прочим, то же самое произошло и с авианосцем "Айова", капитан которого, надо отдать ему должное, некоторое время сопротивлялся неведомо откуда пришедшему приказу повернуть назад.

Но самое удивительное, что посланная Вениаминычу грозная телеграмма с напоминанием о необходимости готовиться к отъезду так и не дошла до адресата и на следующее утро вновь легла на стол ничего не понимающего начальни-

Рядом с ней оказалось уже переведенное на прекрасный русский язык послание президента Острова, главнокомандующего всеми военно-морскими и сухопутными силами маршала Марселя Пепе с благодарностью советскому правительству за такого выдающегося посла чичеринской школы, каким является Вениаминыч, и настоятельным требованием задержать его еще на неопределенный срок (который должен быть согласован по дипломатическим каналам) в целях дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между двумя государствами, а также мира во всем мире.