Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990) - [90]

К концу второго дня, когда, казалось, уже совсем не осталось сил у осажденных, над резиденцией возникло невероятное розовое свечение, в котором постепенно материализовалась белоснежная тарелка с тремя мощными прожекторами. Внизу мгновенно все замерло. Журналисты повернули было свои камеры к тарелке, но непонятным образом техника не только не повиновалась, но даже не держалась в руках. Корреспонденты ныряли за выскальзывающими камерами.

"Представляешь, — удивлялся Вениаминыч в подмосковном санатории, — первый раз видел такое! Видеокамеры летают! А западники за ними, за ними, ну чисто дети!" — "Ну и что, поймали?" — "Куда там! Увертывались, падали на землю и разбивались! Ты знаешь, действительно хорошие пришельцы попались."

С небес вдруг послышался голос, напоминающий человеческую речь, хотя и явно механического происхождения. Говорили по-русски, с последовательным переводом на основные европейские языки.

— Внимание! Вам дается три минуты на то, чтобы покинуть площадку перед резиденцией советского посла. Через три минуты открываем огонь.

Площадка опустела мгновенно.

В тарелке медленно отползла в сторону панель, и из проема выдвинулась световая дорожка, вошедшая прямо на второй этаж резиденции. По дорожке мелькнула чья-то тень.

Тарелка, сверкнув огнями, мягко растворилась в воздухе, оставив после себя легкий запах горелого растительного масла и бледнеющее на глазах свечение.

Служащие посольства одновременно с этим услышали гул, как будто рядом заработал мощный генератор. А над балконом резиденции возникли светящиеся буквы: "Проезд и проход опасен для жизни". Из резиденции выскочила сияющая Зоя в купальнике с пачкой листков размером в тетрадочный лист. Она подбежала к Игорю Петровичу, стоявшему в центре притихших сотрудников, сунула пачку ему в руку и тотчас же исчезла, не сказав ни слова.

Стебнюк прочитал:

"Приказ № 1. Настоящим приказываю всем пришельцам из других стран, прибывшим на самолетах, пароходах, автомобилях и иных транспортных средствах, не подходить к резиденции ближе чем на сто метров под страхом немедленного и сурового наказания. Всем желающим обратиться с просьбами или пожеланиями к совпослу достаточно собраться в гостинице "Шератон", с которой будет установлен канал телепатической связи."

Разумеется, эта была не шутка. Резиденция оказалась защищенной биополем такой силы, что его не смогли бы пробить даже самые современные боевые средства, находящиеся на вооружении НАТО и стран Варшавского Договора. В спешном порядке на Остров направили профессора Лапировского, но его усилия, надо признать, самоотверженные, сопряженные со значительным риском для жизни, не увенчались успехом. Не помог и Ури Геллар, хотя его гонорар не шел ни в какое сравнение с суточными Лапировского. Единственное, чего он добился, что у половины совколонии вдруг тоже намертво встали часы. Что удивительно, кроме тех, которые раздарил Вениаминыч. Ни одна мастерская — ни на Острове, ни в Москве — так и не смогла докопаться, в чем тут дело.

Вызвали на Остров знаменитого предводителя наемников Боба Денара, отдыхавшего на Гавайях после очередного переворота. Из бразильских джунглей впервые за последние четверть века вышел Карл Штейнер, гроза президентов. И еще многие и многие флибустьеры, "псы войны", "дикие гуси" и прочие солдаты удачи. Все они пытались войти в контакт с Вениаминычем.

— Помилуйте, Николай Вениаминыч, — уговаривали они, — ведь перестройка у вас. Уступите добром, не подводите Россию.

— Подумаешь, перестройка, — стереотипно отвечал Вениаминыч. — У них перестройка, а мне зубы на полку, да?

Вызревал будто бы даже план предоставления Вениаминычу и всем его родственникам политического убежища на острове Борнео, но Вениаминыч это предложение отклонил как полнейший абсурд и провокацию. ''Родины своей не покину ни за что, — твердо заявил он. — Но и с Острова не уеду”

Специальный представитель госдепартамента США попытался было угрожать Вениаминычу международными санкциями, за что был наказан несколькими ударами жесткого рентгеновского излучения, которое Сидоров вызвал из далекого космоса.

Была идея высадить на Острове под покровом темноты израильских "коммандос", отличившихся в Энтеббе при освобождении заложников. Но, потыкавшись в непроницаемое, угрожающе гудящее поле, они, смущенные, были вынуждены отойти ни с чем.

* * *

Между тем складывалась не просто парадоксальная, но опасная ситуация. Ряд стран уже намекнули, что рассматривают бездействие СССР как попытку оказать давление на независимое государство "третьего мира”. Указывали также на возможность созыва Совета Безопасности для срочного рассмотрения деятельности Вениаминыча.

Корреспонденты центральных газет встретились с родителями Сидорова и его невестой, студенткой второго курса. На вопрос, как вы оцениваете поступок Коли, они ответили, что сначала гордились выдающимися способностями дорогого им человека, но теперь считают, что ему пора возвращаться домой, где его ждут любящие отец, мать, невеста. "Мы полагаем, — сделал заявление для печати отец Сидорова, потомственный рабочий шарикоподшипникового завода, — что в нынешней международной обстановке, когда повсюду побеждает новое политическое мышление, а перестройка затрагивает все новые и новые миллионы людей, Николай сможет внести значительный вклад в улучшение жизни советских людей у себя на Родине".