Десять слов про Китай - [5]

Находчивость политика сочеталась в нем с непосредственностью поэта; его тщательно продуманные планы часто выражались в стихийных поступках. Культурная революция начиналась со стенгазет-дацзыбао — в них простые китайцы бросали вызов всесильным чиновникам. Когда Центральный Комитет Коммунистической партии Китая и некоторые пекинские руководящие работники выступили против стенгазет, могущественный Мао Цзэдун не воспользовался своими неограниченными полномочиями, чтобы исправить ситуацию; вместо этого он, как простой представитель масс, тоже написал дацзыбао — «Огонь по штабам». В нем он указывал, что в партии есть два штаба — пролетарский и буржуазный. Можно представить себе фанатизм населения: если великий вождь председатель Мао написал дацзыбао, что это значит? Что у него такие же заботы, как у простого народа! Разумеется, пламя Великой пролетарской культурной революции охватило страну в мгновение ока.

Все китайские императоры, происходили они из знати или из крестьян, по восшествии на престол обязательно вели себя, как подобает Сыну Неба. Единственное исключение составил Мао Цзэдун. Выходки вождя часто заставали его партийное окружение врасплох. Он как никто умел возбуждать в народе страсти. В начале культурной революции он то и дело появлялся на воротах Тяньаньмэнь перед толпами революционных студентов и рабочих и с каждым разом все сильнее поднимал волну смуты.

Заплыв через Янцзы еще ярче продемонстрировал неповторимость Мао Цзэдуна. 16 июля 1966 года 73-летний старец неожиданно очутился в городе Ухане, где вместе с пятью тысячами человек, под приветственные клики народа и льющуюся из громкоговорителей песню «Алеет восток», бросил вызов ветру и волнам. Воодушевленные пловцы всю дорогу кричали: «Да здравствует председатель Мао!» Из-за этого они наглотались мутной воды, но на берегу все как один заявили, что она «сладкая-пресладкая». Мао Цзэдун взобрался на палубу, облачился в купальный халат и непринужденно помахал почерневшим от голов берегам, после чего направился в каюту переодеваться. В документальном фильме благодаря искусству монтажа он бесконечно долго помахивает рукой в направлении трудящихся масс. Кроме того, мы больше десяти лет имели возможность любоваться этой сценой на пропагандистских плакатах.

На следующий день «Жэньминь жибао» писала: «Крепкое здоровье нашего дорогого вождя председателя Мао — величайшее счастье китайского народа и всего прогрессивного человечества!» О своем предыдущем заплыве 1956 года Мао Цзэдун говорит в стихотворении «Плавание»: «Хоть ветер дует и волны пошли, тень сада на суше меня не влечет». Вот это вождь: задумчивыми, безмятежными строками поднимает народ на ожесточенную борьбу!

Фильм о подвиге Мао Цзэдуна непрерывно крутили в стране и за рубежом. По китайским городам и весям расклеили плакаты, где улыбчивый председатель Мао в купальном халате простирает руку в окружении преданно глядящих рабочих, крестьян, солдат, студентов и работников торговли. Кто еще из политических деятелей решится показаться народу в халате?

Вообще-то он приобрел эту манеру еще до прихода к власти, во время войны с японцами, когда преодолевал тяготы в пещерах Яньаня. Не страдающий комплексами Мао Цзэдун рассказывал американскому репортеру о неминуемой победе над врагом и параллельно ловил у себя в штанах вшей.

Когда грянула культурная революция, Мао Цзэдун перестал жестикулировать в одиночестве: следующие по пятам партийцы теперь не аплодировали, а покачивали правой рукой, в которой держали «бесценную красную книжку» с изречениями председателя Мао. Излишне говорить, что и подъем, и размах руки были гораздо скромнее.

На самом деле цитатником начальство помахивало и в отсутствие Мао Цзэдуна. Так же, как нынешние звезды женского пола ни за что не выйдут в свет не накрасившись, лидеры культурной революции не появлялись на людях без красной книжки — она была их политическим макияжем.

Теперь в Китае действует принцип коллективного руководства: на пресс-конференциях все девять постоянных членов Политбюро поднимают руки высоко и машут ими широко. В такие минуты я всегда вспоминаю Мао Цзэдуна, приветствующего народ под аплодисменты свиты, и понимаю, что в Китае больше нет вождя — остались одни руководители.

Много лет спустя после смерти настоящего вождя Мао Цзэдуна в Китае как грибы после дождя расплодились поддельные лидеры. В конце девяностых вместе с конкурсами красоты Китай заполонили конкурсы лидеров — «лидер моды», «лидер вкуса», «лидер шарма», «женский лидер»… При всем своем разнообразии конкурсы красоты оной и ограничиваются — конкурс «серебристых красавиц» для тех, кому за шестьдесят, конкурс упившихся в зюзю «захмелевших красавиц», конкурс преображенных скальпелем пластического хирурга «рукотворных красавиц» и т. п.

Конкурсам лидеров неведомы ограничения, здесь открываются поистине бескрайние просторы для творчества: лидеры молодежи, подростков и будущего; лидеры инноваций, недвижимости, IT; лидеры СМИ, бизнеса, индустрии и прочая, и прочая. Где лидеры, там и встречи: совещание лидеров бизнеса, конференция лидеров индустрии, форум лидеров СМИ — по части великолепия они могут поспорить с саммитом «Большой восьмерки». Лидеры вторглись и в сферу географии и техники — теперь у нас есть лидеры пейзажей и лидеры лифтов. В Китае без Мао Цзэдуна даже у лифтов появились свои лидеры. Уж не знаю, в какой области они обнаружатся завтра.