Десять ночёвок - [88]

Теперь я в конец обезумела. Мне противны мужчины, пытающиеся сказать мне, чтобы я не высовывалась и была паинькой, когда происходит что-то хоть немного рискованное.

— С каких это пор Фрэнк вытирает мне нос? — огрызнулась я.

Лицо Джонни тотчас посуровело.

— Не против, если я сяду? — спросил он. — Нам с тобой нужно поговорить.

Что-то в тоне Джонни заставило меня остановиться. Я начала восстанавливать свою кирпичную стену и с удивлением обнаружила, что на самом деле мне этого не хочется.

— Залезай, — сквозь зубы процедила я. При теперешнем состоянии нервов стоит подумать задуматься о том, чтобы позволять кому-то, даже Джонни, командовать мной, хоть в этом пикапе, хоть где-нибудь еще. «Боже, не заводись, — подумала я. — Ты же не подозреваешь Джонни».

Джонни устроился на сиденье и устремил взгляд сквозь лобовое стекло.

— Мне кажется, Эм, ты не совсем понимаешь, через что прошел Фрэнк. Вьетнам с ним что-то сделал. Что-то сделал со многими парнями. Пожалуй, ты слишком молода, чтобы помнить.

Я оказалась в замешательстве. Мой ум поглощали мысли о нефтяных скважинах, а здесь — военная история. И представить нельзя, к чему клонит Джонни, взяв такое направлением разговора, но я приказала себе заткнуться и слушать. Джонни продолжал:

— Фрэнк, конечно, не хочет об этом говорить. Кое-что я узнал от шерифа, который был там в то же время, а еще из Военной полиции и от нескольких других человек в городе. Можешь не верить, но Фрэнк в свое время был настоящим чертякой. Шумный. Разговорчивый. У него был брат на два-три года младше, который боготворил его. Сразу по окончании школы брат пошел в армию и попросился во Вьетнам, потому что там служил Фрэнк. Так вот, Фрэнк был, вроде, в Сайгоне, праздновал свой двадцать первый день рождения, праздник удался зашибись как, когда его младшего брата убили там, в джунглях. Похоже, после этого Фрэнк притих. С тех пор он стал очень тихим. — Джонни сделал многозначительную паузу, искоса поглядывая на меня, чтобы понять, правильно ли я поняла. А я не понимала.

— Значит, он тоскует по брату? — спросила я.

— Думаю, все гораздо хуже, малыш. Не знаю, поймешь ли ты, будучи женщиной. И это я не в обиду говорю. Просто девочки и мальчики устроены по-разному. Если бы тебя, ни разу не покидавшую Вайоминга, заслали в какую-то странную чужую страну и мама тебе велела присматривать за младшим братом, а потом — бац! — он мертв, прямо там, пока ты дурака валяла и резвилась… Прежней жизни тебе уже не видать.

— Фрэнк считает себя ответственным?

— Все не так просто. Конечно, он не виноват, что какой-то вьетконговец убил его брата. Фрэнк даже не служил в том же подразделении, так что ничего не смог бы поделать, чтобы защитить родную кровь. Но Фрэнка не было на посту, Эм. Он был свободен от дежурства, веселился и наслаждался жизнью. Он же, как и все остальные, находился под ужасным стрессом во время той дурацкой войны, когда в тебя стреляли без всякой понятной причины. Никто из нас не вернулся тем же мальчиком, каким ушел. А Фрэнк… а Фрэнк вернулся с душевной болью. Можно сказать, он все еще горюет, Эм.

— О брате?

— Обо всех. И это далеко не все. Сейчас здесь, в городе, происходит многое, что как бы возвращает события на круги своя. Видишь ли, Бен Льюис был там, в Сайгоне, в рядах военной полиции, как я уже сказал. Бену поручили особую работу. Он… — Джонни на мгновение замолчал. Речь была непривычно длинной для него. Он положил в рот еще табака, глубоко вздохнул и произнес: — Бен охранял тела. Всех мальчиков, которых убивали в деревне, отправляли через Сайгон в мешках для трупов, а старина Бен обожал эту обязанность. Любил укладывать их — в смысле, тела — в особом порядке и много чего еще. Странным это было, весьма странным. — В моей памяти в новом свете всплыло желание Фрэнка позаботиться о покойном Уилли. — Словом, как бы там ни было, Фрэнк отправился посмотреть, что осталось от его брата, прежде чем тело переправят в Штаты. Судя по тому, что я слышал, парнишку всего изрешетили дырками. Его убила пуля в затылок, она прошла насквозь и вылетела из глаза. Похоже, Бен засунул палку в рану, чтобы та вроде как не гнила, и рассчитывал на похвалу. Фрэнк велел убрать палку, они поругались, и тот тип, который мне рассказал все это, сообщил что в тот момент они оба казались ненормальными. В общем, как я и сказал, Фрэнку пришлось несладко. Он мог бы приехать домой в срочный отпуск на похороны, но решил остаться в деревне и отправился со своим отрядом в джунгли. Больше он отпусков не брал, пока не ушел со службы.

Я все еще злилась.

— Почему Фрэнк не может сам рассказать мне об этом?

На мгновение Джонни даже рассердился.

— Потому что, тупица, ты не того рода женщина, с которой легко сблизиться.

Все, что я смогла придумать, это сказать «ах».

— Фрэнк сейчас в «Голубой ленте». Может, захочешь заглянуть к нему ненадолго?

Быть приятелем Фрэнка — слишком много для меня. Хотелось схватить Фрэнка, прижать его к себе так крепко, как только смогу, заползти прямо в него; но заботиться о человеке с таким глубоким и темным колодцем печали? Я взорвалась:

— И что, черт возьми, прикажешь делать, Джонни? Я не могу…