Десять ночёвок - [7]

Чет выделялся рядом с Фрэнком, как золотая нить. Фрэнк — сплошь мрачная серьезность, скорее медведь, чем человек, мускулистый мужик, который выглядит так, будто всегда одет в тяжелую куртку, даже когда на нем обычная футболка. Взгляд Чета блуждающе перетек на меня, и я приветственно улыбнулась. В ответ почти никакой реакции. «Что не так-то? — досадовала я. — У меня в зубах что-то застряло?»

Я зачерпнула пробу, залила в муслиновый пакет, торопливо поставила метку: «Хокинс, Љ 4–1, Тенслип, 4010 футов, 17 апреля», — и выдавила излишки грязи через муслин, вспоминая волшебную теплоту раствора, когда он только-только выходил из недр.

И все же тепло грязи не залечивает душевных ран. Проклиная себя за то, что пролила эту мерзость себе на штанину, я поспешила вниз по металлической лестнице, перескакивая по две ступеньки, прочь от Чета, Аликс и всех остальных мелких забот, настойчиво лезших в голову. Уже полдень, можно будить Ховарда и следующие двенадцать часов делать все, что заблагорассудится, в том числе свалить к чертям с буровой.

Не без удивления я наткнулась в трейлере на Аликс, разговаривавшую с Ховардом, который каким-то чудом проснулся. Он восседал за письменным столом и с гордостью указывал на мои утренние чертежи, словно это была его работа. «Смотрите сюда. Яснее ясного, что тут мы проходим другую породу, а тут снова сланцы», — изрекал он очевидные вещи. Багровая, вареная шкура выдавала в нем алкоголика, плоские глаза выглядели так, будто их нарочно нарисовали на его цилиндрической голове. Когда Ховард говорил, его рот открывался и закрывался, словно клапан на коллекторе, извергая зловонные газы.

Когда я вошла, трейлер легонько вздрогнул под моим весом. Аликс подняла глаза.

— Значит, мы прошли формацию Фронтир? — спросила она, кивнув на мою сумку с образцами.

— Да, в шламе нет песчаника. Последний образец полностью из сланца, — ответила я, плюхнувшись рядом с Ховардом. Он едва слышно вздохнул, еще сильнее сморщившись, как сдутая запаска.

— Ладно, — сказала Аликс. — Я еду в Мититсе. Не желаете со мной, Эмили?

Ее внезапное дружелюбие насторожило меня. Что она задумала? А еще мне не нравится, когда меня зовут Эмили.

— Конечно, — пробурчала я. — Прямо сейчас?

— Да, хочу пообедать в кафе «Голубая лента», — ответила она.

Ее легкий сарказм напрягал, но я тут же разозлилась на себя за то, что так переживаю насчет мнения какой-то позолоченной сучки о моем родном Вайоминге. И с чего вдруг она именно сейчас заметила факт моего существования?

Аликс сделала жест в сторону двери. Красным карандашом я отметила конец смены в нижней части таблицы, чтобы потом на меня не списали грехи ленивого Ховарда, который сейчас пялился через окно в никуда. Схватив ключи, я бросила:

— Я поведу.

Аликс последовала к двери и, неторопливым шагом догнав меня на своих длиннющих ногах, осведомилась:

— Уверены, что не хотите, чтобы я вас подвезла? Моя машина рядом.

— Да, уверена, — едва ли не прорычала я, нырнула в кабину и завела свой огромный пикап.

Когда мы выехали на грунтовку, что вела от буровой, я машинально потянулась отрегулировать под себя зеркальце заднего вида, которое сместил Ховард, и поймала отражение Чета, спускавшегося по лестнице с вышки. Просто мимолетный образ, но тут я заметила, что Аликс неотрывно смотрит в зеркальце со своей стороны. «Попалась!» — подумала я.

Машина преодолела небольшой подъем и свернула направо, на широкую грунтовую дорогу, главную в этой части месторождения Бар-Даймонд. Над скважинами медленно двигались вверх и вниз станки-качалки, чьи тяжелые противовесы вращались при каждой откачке. Аликс и я какое-то время ехали молча, подпрыгивая на пружинах сидений. Но вскоре она завела разговор.

— Эмили, вы работали на какой-нибудь из этих скважин?

— Да, прошлым летом на «17-1», новая из скважин Билла.

— Ясно. А что, вся эта земля принадлежит ранчо «Бар-Даймонд»?

— Нет. Большая часть месторождения находится под ранчо «Бар-Даймонд», но вон те скважины вдоль холмов к востоку пробурены на землях БУГОЗ — Бюро по управлению государственными и общественными землями. Правительственные, одним словом. Нефтяные месторождения не знают о границах владений.

— Разумеется. Насколько я знаю, песчаник Тенслип здесь особенно мощный.

— Да, почти триста футов.

Песчаник формации Тенслип[1] представляет собой слой в обширном «пироге» из осадочных пород, отложившихся в западной части Вайоминга. В некоторых местах этот слой достигает толщины свыше четырехсот футов, но его поверхность превратилась в неглубокие холмы и долины, прежде чем поверх отложился следующий слой «пирога». Впоследствии вся толща была деформирована и смята в складки, когда сквозь нее прорывались растущие горные гряды. Песчаник здесь и там сгибался в купола, а нефть, просачивавшаяся сквозь его бесчисленные поры, стремилась в верхнюю часть этих куполов, где и попадала в ловушку.

— Запасы нефти огромны. Конечно, люди качали из этого горизонта еще с сороковых годов, а из более мелких — с двадцатых. Запасы начали иссякать, пока не появился Билл Крецмер.

Аликс сменила тему.

— Там стада Хокинсов?

— Да. — Вопрос показался мне глуповатым, но я великодушно сделала скидку на ее восточное происхождение.