Десять ночёвок - [6]

— А, вы прораб, — протянула Аликс. — Будьте добры показать, какой трейлер мой. После я хотела бы совершить экскурсию по буровой.

Вот и все. Какое разочарование. Она позволила Джонни помочь ей зайти с багажом в трейлер Билла — теперь ее трейлер! — а меня отпустили со словами: «Проверю ведомость через часок».

Я ушла к себе в трейлер дуться, пока Аликс в своем трейлере делала то, что делала. Но когда она направилась к буровой, я последовала за ней, не в силах устоять перед искушением понаблюдать за тем, как она отреагирует на облизывающихся мужиков.

Парни до сих пор облепляли лесенку. Все взгляды были прикованы к Аликс, пока она поднималась по стальным ступеням. Леди не торопилась. Она любовалась трубным двором, бесплодными землями и огромным голубым небом Вайоминга, ровно королевская особа, озирающая свои владения. Рассеянно встряхнув блестящими волосами, она шагнула в бытовку.

Я поспешила к вышке, поднялась по стальной лестнице, перескакивая по две ступеньки, и влетела в бытовку как раз к тому моменту, когда все рабочие столпились у письменного стола, где буровой мастер обычно ведет учет работы. Уэйн подавил ухмылку, мельком глянув на висевший над столом календарь с полуголыми цыпочками.

Аликс Чедвик окинула всех царственным взором и одарила холодной улыбкой, словно говоря, что не чурается нашего общества. Когда ее взгляд скользнул по Уэйну, тот внезапно опустил глаза в пол и в гробовой тишине снял каску, но никого не ударил ею, нет, просто держал перед грудью, слегка склонив голову.

До чего мне было дерьмово! Серьезно.

Шли часы и дни, а геологичка сидела, запершись в трейлере, выходя лишь для того, чтобы съездить на своем «бьюике» в город пообедать. Я уж начала подумывать, не приснилась ли мне эта дамочка.

Наконец, на четвертый день появился Чет Хокинс, выявив совершенно новую сторону Аликс Чедвик.

Выдался первый по-настоящему теплый весенний день. Чет Хокинс, сын владельца ранчо «Бар-Даймонд» и наследник всех доходов от аренды месторождения Бар-Даймонд Филд, подъехал к буровой на прекрасно ухоженной аппалузе. Он так свободно держался в седле, что даже не смотрел вниз, пока кобыла маневрировала среди труб и грузовиков, окружавших вышку. Под ногами лошади сновала черно-серая дворняга.

Аликс высунулась из трейлера и на мгновение остановилась на солнце, делая одну из бесконечных записей в примелькавшемся журнале. Чет посмотрел на Аликс, она оглянулась. Он подъехал к ее трейлеру, остановившись на приличном расстоянии, достаточном, чтобы лошадь не смутила незнакомку, и сдвинул шляпу на затылок в приветствии. Его лицо вышло из-под тени от полей шляпы, впервые став полностью видимым для женщины.

Рот Аликс легонько приоткрылся, хотя с тем же успехом челюсть могла стукнуться ей о коленки, столь многозначительной была пауза. Мисс Невозмутимость наконец потеряла самообладание.

Быстро придя в себя, Аликс поднесла руку ко лбу, прикрыв глаза. И улыбнулась.

Чет подъехал ближе, бросил поводья, перекинул ногу на ногу, упершись коленом в рожок седла, и принялся сворачивать сигарету с грациозностью, словно развалился в кресле. Черт возьми, самый сексуальный трюк, что я когда-либо видела!

С моего места не удавалось расслышать, о чем беседовали Аликс и Чет. Окно трейлера было приоткрыто на крохотную щелку, чтобы не разнесло бумаги, тут еще ветер дул не с той стороны, да и в любом случае из-за двигателей буровой установки многого не услышишь.

Выводы напрашивались из их улыбок и затянувшегося обмена взглядами.

Я заставила себя вернуться к работе, уставившись на лотки со шламом, который требовалось описать. В следующий раз когда я подняла голову, Чет уже исчез. Что ж, как бы то ни было, а мне пора брать следующий образец, так что я вышла из-за стола, прихватила каску и направилась на вышку. Когда я вышла за дверь, Аликс вновь вперилась в свой журнал, куда начала что-то строчить.

Лошадь стояла привязанной к перилам внизу лестницы. Чет, похоже, был на буровой и разговаривал с Фрэнком Барнсом. В буровом блоке я украдкой взглянула на Чета. Я выросла в Вайоминге и знала таких, как он. Парень в дорогой ковбойской шляпе, которому по прихоти судьбы посчастливилось родиться на ранчо с нефтью под ногами, в отличие от невезучего соседа, которому приходилось скоблить бока коровам или растить сахарную свеклу. Папаше Чета не довелось вкалывать на починке заборов, как моему отцу: Гарт просто усаживался в элитное кресло для больших боссов, наливал себе виски со льдом и давал указания. Урожай ему приносила плотная сырая нефть из недр Вайоминга.

Я хлыстнула себя воображаемым кнутом, чтобы перестать пялиться на Чета и вернуться к работе. Склонившись над виброситом, я с мрачной завистью заключила, что парнишка прискакал сюда только ради того, чтобы взглянуть на нового геолога.

Отбросив всякую гордость, я развернулась и с прищуром уставилась на богача. На это скуластое, улыбающееся лицо, пышущее здоровьем, легко смотреть часами, будто любуешься лучшим другом. Ему еще нет и тридцати, но годы верховой езды на норовистых лошадях, которых растил Гарт, рано одарили это лицо морщинами, придав ему вид задорный и жизнелюбивый, что лишь усиливало общее впечатление.