Десять ночёвок - [57]

Проверила счет. За такое Билл Крецмер был готов заплатить тридцать пять долларов. Снова посмотрела на дату в сопроводительном письме. За это он собирался заплатить тридцать пять долларов в день своей смерти?

Я аккуратно сложила бумаги по сгибам, вложила обратно в конверт и, готовя письмо для Аликс, лизнула клапан, чтобы вновь заклеить его. Пришла мысль подержать конверт в окне до конца пути, чтобы убедиться, что он полностью высохнет, прежде чем доберусь до места, но с моим-то везением письмо запросто вылетит из окна, и Люси Маккэндлесс не увидит денег.

Аликс сидела в моем трейлере, прихлебывая сладкий чай и делая пометки в журнале. Она быстро подняла глаза и кивнула. Ховарда нигде не было видно: возможно, он нервничал в такой компании.

— Я в городе встретила почтмейстершу, — произнесла я нарочито небрежным тоном. — Она дала мне письмо, адресованное Биллу Крецмеру. Она не знала, что с ним делать, поэтому я сказала ей, что отдам его тебе. — И бросила конверт на стол рядом с ней.

Аликс продолжала писать. Я возилась у раковины, не совсем понимая, чем занять свое ожидание. Наконец Чедвик закончила, отложила журнал и долго потянулась, изгибаясь, задействовав позвоночник и грудную клетку. Я ждала, не глядя на конверт, и чуть не корчилась в мучениях.

— Хорошо в город съездила? — спросила геологичка.

Я кивнула.

— Здесь стало немного напряженнее, — продолжала она.

— О? — Я рассчитывала на дальнейшие комментарии, но Аликс взяла конверт, прочла адрес и вскрыла его, ни слова больше не проронив.

Краешком глаза я наблюдала за женщиной, стараясь не выглядеть заинтересованной, но с облегчением отметив, что она не нашла в конверте ничего забавного. Геологичка внимательно прочитала сопроводительную записку, сводный отчет, мельком взглянув на него, выбросила, а счет сунула в кармашек своего атташе.

— Что там? — поинтересовалась я.

— О, не знаю. Просто кое-какие данные о скважине, которые были нужны Биллу. — Она взяла блокнот и вернулась к своим заметкам.

Я подошла к письменному столу и изобразила интерес к работе Ховарда.

— С этого месторождения? — спросила я, немало гордясь тем, что мои манипуляции не раскрылись.

— Нет, с другого.

— Биллу очень нравилось рыться в данных, — продолжала я, придерживаясь другой тактики.

— Да.

— А он получал другие письма вроде этого?

Аликс пристально посмотрела на меня, ее глаза вежливо задавали вопрос, ответ на который ее явно не интересовал.

Я пояснила:

— Ну, может, у него в ящиках есть еще какие-то. Разве мы не должны проверить? — Я надеялась, что она расскажет, куда так быстро попали документы Билла.

— Все, что он оставил здесь, ушло домой к его жене, — ответила Аликс с подчеркнутой терпеливостью.

Отчаяние оседлало меня, и я спросила прямо:

— Что Билл надеялся узнать, изучая данные с других месторождений? Разве Бар-Даймонд не единственный для «Блэкфит» источник нефти из песчаника Тенслип?

Аликс в ответ всего лишь оторвала ручку на дюйм от страницы и посмотрела на меня с пустым выражением лица. Она ждала. Два удара сердца. Три. Четыре. Пять.

Полностью уничтоженная, я покраснела и проговорила:

— Извини. Думаю, у тебя много работы.

Она улыбнулась с легким оттенком снисходительности и вновь погрузилась в работу.

До чего же мне хотелось выудить это письмо из мусорной корзины, пока его не нашел кто-нибудь другой. Но Аликс не подавала признаков движения. Я втиснулась в крошечный шкафчик, известный в трейлерах как ванная, почистила зубы и пошла в спальню.

Глава двадцать четвертая

Когда я проснулась в полночь, чтобы встретить предрассветные утренние часы четверга, Аликс уже давно ушла. Выкрикнув всего раз мое имя, чтобы разбудить меня, Ховард тоже скрылся за дверью и уехал. Его ждала еще одна поздняя ночь в Мититсе, когда он в баре «Ковбой» или «Лосиный рог» до закрытия смотрит телевизор и ест пивные орешки в дополнение к обычному рациону из этилового спирта.

Я с трудом натянула джинсы и поспешила в главную комнату трейлера, направляясь прямиком к бумажному пакету, который служил корзиной для бумаг, — покопаться в нем в поисках записки и сводного отчета. В пакете добавились кофейная гуща и мусор из пепельницы Ховарда, но и отчеты все еще находились там, пусть малость заляпанные и измятые. Я разгладила их, еще раз прочитала название месторождения и номера скважин. Увы, они ничего не значили для меня; и все-таки я сложила их и упрятала в коробку с хлопьями в намерении сохранить. Так или иначе, они должны быть важными. Вот бы передо мной оказались папки Билла. «У кого же они?» — в сотый, наверное, раз задавалась я вопросом.

Незадолго до восьми утра прибыла дневная смена, мужчины натянули комбинезоны и принялись за работу среди суматохи субподрядчиков, которые каким-то образом заявились все и сразу.

Был Стретч, с партией того раствора, который якобы доставил две ночи назад; здесь же были Мерл Джонсон с Хэнком Уиллардом, они доставили новое долото взамен нынешнего, которое, судя по всему, износилось; показался и маркшейдер, во всеоружии для замеров отклонения скважины, которые будут проводиться, пока бурильная колонна поднята на замену долота. Когда я, надев каску, зашла поболтать с народом в бытовку, то с удивлением обнаружила непривычно большую компанию праздношатающихся, которые попивали кофе и вообще мешались. Этот праздник жизни даже украшал официальный клоун: на меня надвигался Уэйн, вопивший: