Десять ночёвок - [16]

В рое мыслей, закружившихся у меня в голове, возникла картинка: рыжие волосы, лицо в веснушках, запекшаяся кровь повсюду. И незрячие зеленые глаза, глядящие на небосвод. А еще представилось, как молодая жена с брекетами на зубах и младенцем на руках, пытается понять, почему она вдруг осталась одна.

Аликс оторвала свежее полотенце от рулона, выпрямилась и высморкалась. Пора предоставить ее самой себе. Я сказала, что собираюсь проверить Фрэнка в буровом блоке.

Она рассеянно кивнула, и мы расстались, словно незнакомцы после случайной пустой беседы в ожидании автобуса. Пусть побудет одна, вернет себе чувство достоинства.

Когда я вошла в бытовку, то обнаружила, что Фрэнк орет в радиотелефон. Дуэйн и Эмо, рабочие, не ушедшие с Четом, метались из угла в угол в узком пространстве. Эмо бормотал под нос: «Бедная Дайна, бедная Дайна, бедная Дайна» — точно повторял мантру.

Фрэнк кричал:

— Да, это на земле БУГОЗ, но ты дай мне шерифа! — Силясь расслышать ответ, он едва не вдавил наушник в ухо, а второе заткнул большим пальцем. — Черт возьми, Шерил, у нас тут проблема на буровой, и мне нужен шериф. Нет, не надо мне придурков-федералов. А теперь шевели своей вредной мелкой задницей и переключи на Бена Льюиса!

Дуэйн и Эмо кивали в знак согласия, Дуэйн даже погрозил телефону.

— Эй, Бен, — продолжал Фрэнк, — у меня проблема тут, на Бар-Даймонд, «Хокинс 4–1». Ага. Можешь подъехать? Нет, боюсь, скорая помощь не понадобится. Похоже, время упущено. Но ты мог бы привести коронера. Ага. Ага. О-о! Нет, думаю, лучше не называть имен в эфире. Да, рядом с телом осталась парочка моих людей. Нет, Джонни Максвелл в Грейбулле, вернется только сегодня днем. Ага. Лады, скоро увидимся. — Он повесил трубку, посмотрел на нас и объявил: — Есть работенка, ребята, — и подал мне знак следовать за ним в буровой блок.

Я последовала за буровиком в помещение с пультом. Там он схватился за рычаг и дернул его, переведя установку с холостого хода на автоматический, повернулся ко мне и коснулся моей руки кончиком пальца, направляясь к лестнице на трубный двор. В один из тех моментов гиперсознания, которые приходят за потрясением в чрезвычайной ситуации, я с особой четкостью ощутила это прикосновение и поняла, что прошло очень много времени с тех пор, как кто-то прикасался ко мне по-дружески.

На лестнице можно было слышать друг друга, не повышая голоса. Фрэнк с беспокойством всматривался в мое лицо.

— Она в порядке? — осведомился он.

— Аликс? Да, мне так кажется. Она весьма крепкая. Или, по крайней мере, сдержанная, — отвечала я, а Фрэнк кивал, усваивая информацию, словно врач, выслушивающий перечисление симптомов. — Она вдоволь поплакала, а я дала ей хлебнуть из пойла Говарда.

У Фрэнка дернулся уголок рта.

Меня поражало, как легко слова вылетали из моего рта. Прежде я ни разу не позволяла себе говорить так откровенно ни с одним из рабочих этой или любой другой бригады, да и приглашений на приятельскую беседу особо-то не получала. Доводилось много болтать с Джонни, но с ним все болтали, обменивались информацией по рабочим вопросам. Он же прораб. Его задача и профессиональный долг состояли в том, чтобы непринужденно общаться с каждым из разношерстного сборища нанятых работников, иначе дело на промысле застопорится. Но ради всего святого, сейчас-то со мной был Фрэнк, бурильщик.

— Надеюсь, что самое худшее с ней позади, — с удивлением слышала я собственный голос. — Хотя не знаю, может, она слишком быстро взяла себя в руки. Почем знать. Наверное, сейчас для нее мало что можно сделать. Думаю, зрелище было неприятное.

— Хм, — сквозь сжатые губы пробормотал Фрэнк. Он на секунду отвел взгляд, а когда вновь обернулся, у меня возникло ощущение, словно заглядываю в колодец, такой глубокий, что дна не видно. — Шериф уже в пути, — сказал он. — Мне понадобится твоя помощь, когда он приедет.

— Само собой.

— Ты могла бы помочь ему с Аликс. Надо прокатиться с ней, когда она будет показывать, где тело Уилли. Чтобы шериф не лез к ней слишком грубо со своими вопросами. Он не всегда внимателен. — Внезапно смутившись, Фрэнк сказал: — Он был со мной во Вьетнаме. Слишком много повидал. — И он снова отвел взгляд. — И да, пожалуйста, посмотри там, как они позаботятся об Уилли.

Мышцы на его челюсти яростно напряглись, брови нахмурились, глаза вперились в горизонт на западе. Интересно, что он видел: может быть, горы, но мне казалось, что он видел нечто перед мысленным взором, что-то гораздо более далекое, случившееся на несколько лет ранее; что-то мрачное и тревожное все еще тянулось к нему — и вовсе не с океана, а из тех жарких, влажных джунглей.

— Конечно, я присмотрю за Уилли, — отозвалась я.

Фрэнк сдавленно выдохнул, спустя какое-то время кивнул и пошел обратно вверх по лестнице.

Несмотря на попытки Фрэнка соблюдать осторожность, новости распространялись быстро. Полчаса спустя, как раз к прибытию шерифа, на буровую приехали еще два пикапа со штыревыми антеннами радиостанции гражданского диапазона.

Первым гостем из города был Элмер Трипп. Выйдя из пикапа, он пристально посмотрел на меня, первую из попавшихся на глаза, и произнес скорее утвердительно, чем вопросительно: