Десять ночёвок - [14]

Мерл тихонько кашлянул. Невыразительный мужчина лет пятидесяти. Его скрюченные руки и крепкое телосложение говорили о тяжелом труде, сначала на буровых, затем в открытой им собственной нефтесервисной компании. Почувствовав на себе мой взгляд, он заерзал на стуле, скрестил ковбойские сапоги и подался вперед, подперев голову мясистой левой рукой, левый локоть которой покоился на столе. Так и сяк перекручивая морщины на лице, Мерл сжал губы и устремил свои небесно-голубые глаза на мои.

В дверной проем просунулась голова Джонни Максвелла.

— Эд, есть минутка? — позвал прораб, не поднимаясь по ступеням.

Эд со вздохом встал.

— Вернусь через секунду, — сказал он, выходя за дверь, нахмурив брови с выражением усталой важности.

— Не желаешь чашечку кофе, Мерл? — спросила я, кивнув в сторону кофеварки на полке.

— Конечно. — Он встал, налил себе, с серьезным видом сделал глоток.

Я искала тему для разговора и, наконец, поинтересовалась о пряжке его ремня, такой большой, серебристой, с рельефным седлом. Пряжка была настолько стара, что не получалось разобрать выгравированную на ней надпись.

— Эта пряжка — трофей с родео? — осведомилась я.

— Угу. — Он кивнул и посмотрел в окно, не улыбаясь.

Сама знакомая со скачками вокруг бочек, я прилично знаю о родео, но не представляла, как разговорить Мерла. Он казался таким воспитанным человеком, что мне стало его жаль: ведь ему, чтобы зарабатывать на жизнь, приходилось мириться с незрелой напыщенностью Эда, хотя нечто в Мерле предполагало, что всякие мерзости просто протекают мимо него, ни разу не запачкав.

Пока я обдумывала эту мысль, Эд ворвался обратно в трейлер.

— Ничего без меня здесь не делается, — пожаловался он, снова уселся и вздохнул, подчеркивая крайнее усердие, прилагаемое к работе. Босс закурил следующую сигарету и снова пустился травить сальные шуточки.

Спустя где-то шутки четыре сквозь сопровождавшую их пулеметную очередь смеха в дверь снова постучали. Я крикнула: «Войдите», и показался Уилли Сьюэлл, щетинисто-рыжий, в медных веснушках и поразительно зелеными глазами. Он с вызовом посмотрел по очереди на каждого в комнате, а когда добрался до меня, в его глазах тоже читался вопрос. Я как можно незаметнее покачала головой, заверяя его, что никому не говорила о том, как натолкнулась на него в трейлере Билла той ночью.

Уилли снял каску. Покрытый сырой нефтью и грязью, он неуклюже изгибался, чтобы вписаться в низкое помещение, добавлявшее росту худощавой узкоплечей фигуре паренька.

— Ой… э-э, мистер Мейер, — начал он, — э-э, у меня опять проблемы со скважиной номер «17-1», которую мы пробурили прошлым летом. Ох… вчера вечером снова вышел из строя дозирующий клапан. Не знаю, сколько было накачано за простой. И не знаю, давно ли велся учет по нему.

Он засунул указательные пальцы обеих рук в карманы.

— О, черт, Уилли, — произнес Эд. — Второй раз за неделю. Бли-и-ин! Неужто так трудно управиться с этой хреновиной? — Он затянулся и выпустил длинную тонкую струйку дыма в сторону Уилли.

«Трудно управиться? — подумала я, потрясенная тем, как Эд автоматически обвинил в проблеме насосчика. — Почему бы тебе не остановиться и не спросить себя, из-за чего выходит из строя дозирующий клапан на абсолютно новом устьевом узле? Мы пробурили ту скважину только прошлым летом…»

Лицо Уилли помрачнело.

— Ну, я снова запустил его, проблема не в этом. Просто три дня назад, после того как клапан последний раз вышел из строя, я восстановил его. Он был, как новенький. Как часы, работал. Вот я и не могу понять…

— Бред несешь, Уилли. — Эд перекинул ногу на ногу, положив каблук сапога на колено, выпятил грудь и откинулся назад.

Меня аж приподняло, захотелось сказать: «Эд, этот парень задает правильные вопросы. Не спеши ему рот затыкать, алчный придурок».

Тело Уилли напряглось.

— Я думал, что кто-то может быть…

Мерл встал.

— Да ладно, Эд. Уилли — толковый пацан. Давай проверим, что он хочет нам сказать.

«А потом вернись и расскажи мне». Что же задумал Уилли?

Непрерывно обдавая Уилли холодным взглядом, Эд с явной рисовкой сделал последнюю затяжку и бросил окурок в раковину. Затем со вздохом раздражения, таким громким, что услышал бы задний ряд в самом большом театре на Бродвее, не без труда поднялся на ноги и направился к двери, рыча:

— Хорошо, Уилли, пойдем посмотрим, что случилось с твоим чертовым клапаном.

Мерл последовал за Эдом к двери.

Взглядом я проследила за ними, жаждая незаметно прошмыгнуть в кузов их грузовика и лично увидеть, что не так с дозирующим клапаном. Связана ли эта поломка с появлением Уилли в трейлере Билла? Что может быть такого важного в сломанном дозирующем клапане, что скромный насосчик рискует навлечь на себя гнев начальства?

Пока я ерзала на стуле, в голову лезли мысли об Уилли. Он очень молод. Со школьного выпускного прошлого года стену пивной в Мититсе украшало его тщательно отретушированное фото вместе с фотографиями семи его одноклассников. Уилли держится в кадре с достоинством, шапочка выпускника сидит ровно, кисточка свисает у сжатой челюсти. Под снимком к стене был аккуратно прибит гвоздиками лист, фигурные буквы на котором гласили «Прощание». Рядом фото пухленькой девушки с волосами, косо зачесанными поперек лба, и с нервной улыбкой, обнажавшей батарею брекетов. Между двумя этими фотографиями висела третья, поменьше, на которой Уилли и девушка жмутся друг к другу, он в смокинге с открытым воротом, она в плохо сидящем свадебном платье, с которого свешивались дешевые машинные кружева. Под снимком записка: «Уилли и Дайна, 10 августа». Другая фотография, еще меньшего размера, изображала Дайну перед рождественской елкой с младенчиком на руках, сверкающую улыбкой так, что брекеты затмили фотовспышку.