Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти - [51]

В древней Мексике и при большинстве основанных завоевателями династий в Китае новый правитель избирался из числа представителей правящей родовой группы. Сама процедура сочетала принцип наследования с принципом ограниченного выбора, и, как в случае Византии, те, кто делали выбор, были высокопоставленными представителями политической иерархии. Эта договорённость увеличивала политические возможности среди элиты аппарата, но не повышала влияние неправительственных сил общества.

Две негидравлические аналогии помогут рассеять неправильное представление о том, что деспотическая власть является демократизированной посредством выборной системы наследования. Режим Чингисхана, который сохранялся благодаря системе ограниченных выборов, остаётся одним из самых ужасающих примеров тотальной власти. И передача руководства от одного члена большевистского Политбюро другому делает Советское правительство временно менее стабильным, но, конечно, не делает его более демократичным.

Моммзен назвал состояние Восточной Римской империи самодержавием, закалённым революцией, которая законно признавалась постоянной. Бьюри переводит громоздкую формулировку Моммзена как самодержавие, закалённое законным правом революции. Оба формулировки являются сомнительными, поскольку подразумевают, что подданным давалось законное право заменить одного императора другим. На самом деле такого права не существовало. Диль признаёт это, говоря о самодержавии, закалённом революцией и убийством, и Бьюри соглашается, что не было никакого официального процесса свержения монарха. Но он добавляет, что члены общества имели возможность свергнуть императора, если правительство их не удовлетворяло, путём провозглашения нового императора.

Это действительно было примером, созданным военными руководителями Восточной Римской империи, и узурпация, соответствующая этому примеру, считалась законной, если она была успешной. То есть восстание становилось легальным задним числом. Бьюри пишет, что, если претендент на трон не имел достаточно сторонников для того, чтобы провозгласить себя императором, и его выступление было подавлено, он рассматривался как бунтарь.

Таким образом, в Византии, как и в других государствах гидравлического мира, любой может попытаться узурпировать власть, и выборная природа верховной власти, сочетаясь с временным господством военного руководства, способствует частым попыткам такого рода. Но ни один закон не защищает такие действия, пока они не совершатся. В Византии лица, покушавшиеся на правительство, наказывались с варварской жестокостью. В Китае лиц, пойманных при попытке осуществить своё право восстания, казнили. Во времена правления трёх последних династий их разрезали на куски.

Если вооружённые конфликты, восстания и убийства слабых правителей не сделали деспотизм Востока более демократичным, не принесли ли они населению хотя бы некоторое облегчение от притеснений? Аргумент менее веский, чем может показаться на первый взгляд. Такие отклонения редко уменьшают традиционное административное и судебное давление насколько-либо серьёзно, и склонность утверждать высшее руководство посредством открытого насилия ещё более укрепляет тенденцию к жестокости среди власть имущих. Кроме того, опустошения любой крупной гражданской войны в целом ложатся возросшим экономическим бременем на простой народ. Частое проявление насилия в правящих кругах, далёкое от смягчения деспотизма, имеет тенденцию сделать деспотизм более гнетущим.

4.A.2.d. Внутриправительственные влияния: абсолютизм и самодержавие

Но, возможно, есть силы внутри правительства, которые смягчают жестокость агроуправленческого деспотизма? Этот вопрос фокусирует внимание на отношении между абсолютизмом и самодержавием. Абсолютизм и самодержавие не идентичны, но очень похожи. Правительство является абсолютистским тогда, когда его правление не имеет действенного ограничения со стороны неправительственных сил. Правитель абсолютистского режима является самодержцем, когда его решения не имеют действенного ограничения со стороны внутриправительственных сил.

Абсолютистские режимы гидравлического общества обычно[50] возглавляются одним человеком, в чьих руках сосредоточена вся власть для принятия важнейших решений. Почему это так? Приводят ли крупные водные сооружения, которые характеризуют основные области гидравлического мира и действительно требуют централизованного управления, к необходимости самодержавного руководства? Ведь контролируемые (демократические или аристократические) правительства также создают и поддерживают огромные государственные предприятия. Они содержат большие дисциплинированные армии и/или флотилии, содержат в течение длительных периодов времени без развития самодержавной модели правления.

Очевидно, рост самодержавной власти зависит от чего-то большего, чем существование крупных государственных предприятий. Во всех типичных гидравлических обществах такие предприятия играют значительную роль, и здесь, как и в предельных институциональных случаях, мы всегда находим дисциплинированные армии, а также почти всегда находим обширные организации коммуникаций и тайных донесений. Но нет никаких технических причин, почему эти различные предприятия не могли бы возглавлять несколько ведущих чиновников. Это действительно так при контролируемых правительствах, чьи главы департаментов тщательно отделены друг от друга и сбалансированы один относительно другого.