Дерзкая красота - [66]

— Твои уши тоже стали меньше! — воскликнул он. — Рот остался прежним… впрочем, я не совсем уверен! Я любил твой рот… Он умел целовать… Но все же, что изменилось?

Сильви широко улыбнулась (она тоже отрабатывала перед зеркалом эту улыбку), продемонстрировала свои сверкающие белизной зубы.

— Невероятно! А волосы! — Патрис покачал головой.

— Да, у них было время отрасти. — Сильви пригубила шампанского.

— Они даже слишком красивые… И взгляд у тебя не тот. Я вспоминаю: порой у тебя был несколько жесткий взгляд… Но нельзя сказать, что неприятный!

— Наверное, с годами он стал мягче, — улыбнулась Сильви.

— Не преувеличивай! Сколько времени мы не виделись? — спросил он.

— Ровно девять месяцев, — ответила она.

— Уже девять месяцев! Время бежит как сумасшедшее. Ну, так ты путешествовала? По делам твоего Дома моды?

— Для собственного удовольствия… А ты по-прежнему занимаешься недвижимостью? — задала она встречный вопрос.

— По-прежнему, — кивнул он. — Дела идут все хуже и хуже… Если так пойдет дальше, придется заняться другой работой.

— Чем? — Сильви откинулась в кресле.

— Пока не знаю… Еще немного шампанского? — предложил он.

— С удовольствием.

Опять выпили молча. Чувство неловкости нарастало. Но сейчас Сильви поняла: дело было не только в ней; атмосфера неловкости тягостно наполняла гостиную по мере приближения ночи.

— Сильви, ты совсем другая… — негромко сказал Патрис.

— Разве? — Сильви вопросительно взглянула на него.

— Я имею в виду внешне, — уточнил он.

— А внутренне? — спросила она.

Патрис не отвечал.

— Тебе, конечно, это покажется безумием, но я не так уж изменилась внутренне… Когда я только что позвонила в твою дверь, то думала, что я очень сильная женщина… Так вот, я ошибалась! Я люблю тебя, как и прежде. Да, я никогда не переставала тебя любить! Ты не понимаешь разве, что, несмотря на разлуку, ты всегда оставался для меня богом? Что я сделала и вытерпела все это только ради тебя, чтобы покорить тебя? А ты все это время… ты хоть вспоминал обо мне? — с надеждой спросила она.

Патрис заколебался на какое-то мгновение, но тут же поспешно ответил:

— Конечно! Как я мог тебя забыть? Кстати, это же ты захотела уйти.

— А что мне оставалось? Ты дал мне понять, что я слишком некрасивая! — с горечью воскликнула Сильви.

— Я никогда не говорил этого! — запротестовал он.

— Ты сделал еще хуже! Ты объяснил мне, что занимался со мной любовью только потому, что тебя возбуждало спать с девушкой, которая не была достаточно хороша собой! — напомнила Сильви.

— О! Знаешь… иногда говоришь вещи, о которых не думаешь. — Он пожал плечами.

— Уверена, что той ночью ты сказал правду! А что ты можешь сказать мне сегодня? — с вызовом спросила Сильви.

Патрис подумал, прежде чем ответить:

— Я могу только повторить то же самое: ты больше не та, прежняя…

— Ошибаешься, я все та же! И обожаю тебя еще больше, чем прежде! — Сильви встала: — Патрис, умоляю: поцелуй меня. Обними меня крепко. Я так ждала этого долгие месяцы!

Патрис сделал то, что она просила. Отстранился и деланно веселым голосом, в котором все же слышалась фальшь, предложил:

— Еще шампанского!

— О нет, Патрис! Ты не станешь меня заменять шампанским! Я хочу быть твоей, понимаешь? Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, только мне! Что с тобой? Ты больше не хочешь меня теперь, когда я красива? — Сильви почти кричала.

— Нет, хочу, — безразличным тоном произнес он.

— Если в твоей жизни есть другая женщина, скажи мне об этом! — Сильви была на грани истерики.

— Никакой. — Патрис отрицательно покачал головой.

— Но у тебя по крайней мере были за это время связи? — допытывалась она.

— Слишком много! Поэтому-то они и не в счет, — усмехнулся он.

— Я уверена, что у тебя не могло быть ни одной связи, такой же прекрасной, как у нас! Это невозможно! Других ты не отнимал у соперника, как это было со мной! И потом, ни одна не была похожа на меня! Ты сам мне об этом говорил; все были хорошенькие, а я… — Она была не в силах продолжать.

— Ты была некрасивой. Это правда, — задумчиво сказал Патрис.

У Сильви подкосились ноги. Патрис взял ее на руки, уложил на диван. Сильви рыдала, Патрис склонился над ней, ласково успокаивая:

— Успокойся, Сильви, дорогая. Поставь себя на мое место. Твое внезапное возвращение — все так необычно! Подумай: я тебя даже не узнал, когда открыл дверь! И это нормально: я помнил одну Сильви, ту… И вдруг передо мной совсем другая женщина: красивая, элегантная, дерзкая даже… Понимаешь, я не могу прийти в себя.

— Не трудись. Я поняла: ты больше не хочешь меня. — Сильви уткнулась в подушку.

— Не говори так! Дай мне подумать. — Патрис встал и отошел к окну.

— Как будто ты раздумывал в тот первый вечер! — с горечью воскликнула девушка.

— В ту ночь, сознаюсь, я дико хотел тебя. — Патрис задумчиво смотрел на звезды.

— А в другие ночи, которые последовали за первой? Это длилось три недели… Самые прекрасные в моей жизни! Неужели ты все забыл? — рыдала Сильви.

— Нет конечно… Я думаю, если бы ты не ушла тогда ни с того ни с сего, наша связь могла длиться долго. — Патрис подошел к дивану и сел рядом с Сильви. — Действительно, ты мне понравилась такая, какой была, такая, какой я увидел тебя в той забегаловке, где мужчины дрались из-за тебя… В этот вечер ты явилась ко мне как лесная нимфа, бессознательно властвующая над глупцами… Я почувствовал, что ты очень одинока, такая беззащитная, потерянная, что я готов был ринуться в бой за тебя против всех! Я хотел защитить вас: тебя и твою некрасивость… А потом пришло желание! Поэтому ты не имела права менять свое лицо! Прошла бы обида, ты бы мне позвонила, как сделала это сегодня, и вернулась бы ко мне той, которая мне понравилась… Можешь представить, когда я говорил с тобой по телефону, я в одно мгновение словно увидел твой нос, который мне не был неприятен, твои несколько большие уши, твои глаза, менее накрашенные, чем сегодня, но такие живые! Твоя грудь — да я критиковал ее слегка, но она была очень чувственной; твои волосы — они, конечно, были менее ухожены, но я их любил; твоя кожа — я ощущал ее, ее не скрывал слой мейкапа; твой рот — чистый от толстого слоя губной помады… Я бы вновь обрел свою настоящую Сильви, а сейчас…