Держи меня, Земля! - [66]

А заведя в дом, когда в саду похолодало, сразу повёл Леру в кабинет.

— Это мы на Чёрном море, — показал он на фотографию, висящую на стене. — Нина, Игорёк, Кирюшка ещё маленький, моя Зина.

На мелких камнях, рядом с брошенным покрывалом, на первом плане сидел белобрысый мальчишка лет семи. Лера ни за что не узнала бы в нём Кирилла. За ним стоял и счастливо улыбался пухлый добродушный подросток с отстранённым, словно блуждающим взглядом. Интеллигентная женщина в закрытом купальнике положила ему на плечо руку, а вторая женщина, моложе, с короткой курчавой причёской, махала в камеру рукой.

Дед долго-долго смотрел на снимок и неожиданно торопливо вытер слезу.

— Скучаю я по ней, — махнул он рукой на Лерин немой вопрос и посеменил к комоду. — До сих пор скучаю. Но ничего, — дед поправил фотографию той же интеллигентной женщины в рамке на комоде, протёр стекло, — скоро, надеюсь, встретимся.

Открыл ящик и начал что-то сосредоточенно искать в его недрах.

— А ты, значит, медик?

— Мн-н-н, почти, — ответила Лера. Она никогда не знала, как правильно отвечать на этот вопрос.

— Ну, в наследственных заболеваниях понимаешь? — шуршал он какими-то бумагами.

— Немного, — пожала Лера плечом, хотя дед на неё и не смотрел.

— А что такое слабоумие разбираешься? — он наконец нашёл, что искал. Повернулся к ней с довольным видом, сжимая в руках пожелтевшие документы и коробочку. — Что может передаваться оно по наследству, наверно, должна же понимать?

— Должна, — согласилась Лера, не понимая, к чему он клонит.

— Держи-ка, — протянул он бумаги и не позволил Лере в них заглянуть. — Потом как-нибудь прочтёшь. Главное, никому не показывай.

Он взял с полки первую попавшуюся под руку книгу и, свернув, вложил разлинованные типографским способом и исписанные от руки листы туда. Лера прижала книгу к себе.

— И вот ещё что, — дед поставил рядом с портретом большую сафьяновую коробочку, что до этого держал в руке, и посмотрел на снимок. — Она это, Зина. Сердцем чую. Она.

Он вздохнул. Достал блеснувшее синим кольцо и протянул Лере на раскрытой морщинистой ладони.

— Возьми, — приказал.

Лера отрицательно покачала головой.

— Бери, говорю. Недорогое оно. Хоть для меня и бесценно, — он сам вложил его Лере в руку и сжал кулак. — Если не сложится у вас с Кириллом, вернёшь. А сложится — так на свадьбу надень.

Лера открыла рот, чтобы возразить. Но что она могла возразить на это?

Дед отвернулся, закрыл коробочку, бросил её небрежно в ящик, привалился к нему, чтобы закрыть.

— Я тогда ещё молод был, — показал он рукой на выход. — Денег много и в глаза не видел. Но так хотел что-нибудь под цвет глаз своей Зине подобрать. На серёжки вот не хватило, а на кольцо наковырял. Стой-ка, — развернулся он. — А ну-ка примерь.

И даже нервно сглотнул, пока Лера, засунув книгу под мышку, решалась на какой же палец надеть кольцо. На средний оно не лезло, на мизинце болталось, хотя выглядело совсем крошечным. С этим густо-синим камнем в обрамлении прозрачных кристаллов оно смотрелось таким игрушечным, ненастоящим. Лера выдохнула и всё же натянула ободок из белого металла на безымянный палец к вящей радости деда. Правда, на левую руку.

— Ты же правша? — не ускользнула от него её хитрость. Он покрутил легко проворачивающееся кольцо на пальце и довольно улыбнулся. — Значит, на правую будет в самый раз. Ну, прячь, прячь, — дед обернулся на шорох, а потом погрозил ей пальцем, — И Кирюхе не говори. Секрет наш с тобой будет. Скажешь, дедушка подарил, когда время придёт. Он всё сам поймёт.

— Дед, ну ты как всегда, — нашёл их Кирилл. — Если что в руки попало, — он не договорил, обнял Леру, прижимаясь губами к волосам и, ткнувшись в книжку, удивлённо отстранился. — Это у тебя что?

— Возьму почитать в дорогу, — повернула Лера к себе название. «Сборник французской поэзии». Ну а почему бы и нет?

Дед обнял Леру у машины. По-старчески трижды ткнулся в щёки сухими губами.

— Давай, дочка! Счастливого пути, — он потрепал Кирилла по голове. — Не ожидал от тебя, шалопай.

— Ладно, давай, дед! Позвоню, — махнул Кирилл рукой, кивнул: — Валентина.

— Заезжал бы почаще, а не «позвоню», — покачал дед седой головой и тоже махнул рукой.

— Скажи, Кир, а какой диагноз ставили твоему брату? — спросила Лера, когда они уже мчались обратно в Москву.

— Что, и тебя тоже предупредил? — горько усмехнулся Кирилл.

— О чём? — не поняла Лера.

— Что в половине случаев тяжёлая умственная недостаточность обусловлена генетическими нарушениями. А хромосомные аномалии передаются по наследству.

— Значит, твоя жена…

— Да, да, знает от деда. И знает, что это выявляется на ранних стадиях беременности и при ПГД.

— ПГД?

— Предимплантационная генетическая диагностика эмбрионов. Это стало одной из главных причин, почему мы согласились на ЭКО, — Кирилл тяжело вздохнул. — Знаешь, жить, имея в генетической карте слабоумного брата, то ещё испытание. Плюс эпилепсия, которой Игорь тоже страдал. В общем, вижу, тебя дед тоже просветил, чем ты рискуешь, если что.

Кирилл расстроился. Замолчал. Барабанил пальцами по рулю, стараясь смотреть в боковое окно.

— Кир, не будем об этом говорить, — погладила его по ноге Лера, — раз тебе больно.