Держи меня, Земля! - [59]

— Наоборот, — показал он пальцем на двух целующихся парней. — В этом космополитичном городе нас поймут очень правильно.

Уже после посещения храма и плотного обеда Лера, сидя за столиком в небольшом кафе, рассматривала фотографии, которые они сделали.

— Чудесный город, потрясающий храм, невероятный талант, и такая грустная история жизни, наверно, как у всех истинных гениев.

Конечно, Кирилл столько успел рассказать и про город, и про храм, и про архитектора, что Лера и хотела бы, а не смогла остаться равнодушной.

Она искоса поглядывала на Кирилла, словно сличая с оригиналом. На некоторых снимках он вышел такой забавный, лохматый, взъерошенный. Лера почти везде вышла не очень, но Кирилл категорически запретил удалять фотографии.

— Это всё, что у меня останется, когда ты уедешь, — он смотрел на неё такими влюблёнными глазами, что Лера боялась встретиться с ним взглядом.

— Куда мы пойдём дальше? — она вернула телефон.

— Куда хочешь. За новыми джинсами? — Кирилл хитро прищурился.

— Не, — уверенно покачала головой Лера. — На такие муки я тебя не обреку. Если только тебе что-нибудь нужно купить…

— Муки? — улыбнулся Кирилл загадочно. — Какие муки! Это же весело.

И он повёл Леру по торговым центрам.

И оказался прав. Это было даже лучше, чем шампанское с утра.

H and M, Zara, Mango, Bershka, Beneton — это то, что Лера ещё запомнила. Потом она даже и названия не читала и перестала считать фирменные пакеты, из каждого магазина выходя с очередным.

Они с Кириллом просто видели очередную витрину, заходили, набирали полную сумку вещей, и самое интересное начиналось в примерочной.

Лера переодевалась, выходила к Кириллу, развалившемуся на пуфе, и по выражению его лица понимала, что ей с этим делать. Он закрывал глаза руками, выглядывал сквозь пальцы, кривился, делал вид, что засовывает два пальца в рот, падал лицом на колени, не в силах сдержать смех, скрещивал запястья, морщился, словно ел лимон, иногда задумчиво складывал руки на груди, почёсывая мефистофелевскую бородку, и наконец одобряюще поднимал вверх большой палец.

И Лера уже устала, а Кирилл тянул её в следующий магазин, и всё повторялось сначала.

— Вот как я пойду в этом платье? — крутилась Лера перед зеркалом уже в гостиничном номере, стоя на десятисантиметровых каблуках. Из всех своих покупок именно это платье и эти туфли она решила примерить снова.

— Ну, как тебе сказать, — смотрел на неё Кирилл, присев на стол и пряча улыбку за согнутыми пальцами. — Я точно знаю, как ты в нём не пойдёшь.

— Как? — перекинула она волосы с обнажённой до самого копчика спины на грудь, критически оценивая, ловко ли оно сидит на ней без белья.

— Ты точно не пойдёшь одна, — легла рука Кира на покрытые свежим загаром лопатки, а потом заскользила вниз, вниз, вниз. — И я знаю, чего этому платью не хватает.

— Правда? Тебя? — повернулась Лера, чтобы не смотреть на него в зеркало, которое искажало изображение. Но Кирилл мягко развернул её к себе снова спиной и расправил волосы.

— Закрой глаза, — шепнул он в самое ухо и, хоть Лера и так беспрекословно послушалась, добавил: — Не подсматривай!

Зашуршал пакетик, что-то щёлкнуло, открываясь. Лера так привыкла по одним звукам понимать, что он делает, что даже представила себе коробочку: бархатную, почему-то тёмно-бордовую, в цвет платья. Что-то невесомо легло на шею. Лера подняла вверх волосы, не открывая глаза, чтобы ему стало удобнее застёгивать застёжку.

— Говорят, когда встречаются две души, созданные друг для друга, в небе загорается новая звезда, — прошептал он. Волосы мягко упали на спину, когда Лера их отпустила. — С днём рождения!

«Что?! — первым её желанием было возмутиться. — Он же прошёл десять дней назад. И они договаривались: никаких подарков».

Лера приоткрыла один недовольный глаз. В яремной ямке блестел прозрачный камень. Лера открыла второй. Она не смогла бы и под микроскопом отличить бриллиант от стекла, но то, что на тонкой, почти невидимой, леске на шее блестел настоящий камень, Лера ни секунды не сомневалась.

— Кирилл! — повернулась она, даже не зная, что чувствует. Смятение? Негодование? Восторг? — Я не могу…

Он прижал к её губам палец.

— Я помню, помню, мы договаривались. И ты не праздновала, потому что папа и вообще. Но я не смог удержаться. Рискуя вызвать твой гнев, понимая, что заслужу это негодование. Только знаешь, когда я на тебя смотрю, я и сам себе не верю, что ты моя. Я люблю тебя. Просто люблю, — он прошептал последние слова, уже склонившись над её губами. — Я люблю тебя больше жизни. Убей меня за то, что я нарушил своё обещание. И я буду счастлив умереть от твоей руки.

— Кир, — выдохнула Лера. Её руки сплелись на его шее, как лоза. — В этом небе точно загорелась новая звезда. Я люблю тебя, Кир. Люблю. Люблю.

Кирилл закрыл глаза. Словно окаменел, и только покачивал головой, отрицая, не веря, боясь поверить.

— Это даже лучше, чем я думал, — наконец, посмотрел он на Леру. — Это как… Бах! — он показал руками, — как фейерверк. Как…

Он нахмурился, подбирая нужное слово.

— Кровоизлияние в мозг? — улыбнулась она. — Но это вовсе не означает, что я тебя не убью.