Держи меня, Земля! - [114]

Артём тоже вручил Лере её любимые духи в нарядном пакетике, смущённо оправдываясь: видел, что они заканчиваются, а возможности интернета практически безграничны. И оплата тебе, и доставка на дом.

Дашка к празднику развернула такую бурную деятельность, что и без того незлобивую Леру растрогала до глубины души. Салаты, горячее, торт, пусть простенький, типа «манника», но замутила сама. Украсила замороженной ягодой. И даже вместе с майонезом из магазина припёрла настоящую ёлку.

— Оказывается, покупать ёлку тридцать первого декабря после обеда очень выгодно, — развязывала Дашка верёвку с остро пахнущей хвоей красавицы. — Такие скидки!

Они с Артёмом устанавливали деревце в ведре с песком, пока Лера искала на антресолях ящик с новогодними игрушками.

Пахло лесом, выпечкой, настоящим праздником. Да что там! Мандаринами! Которыми Дашка с Артёмом бессовестно кидались, как малые дети, у наряженной ели.

— Не-е-ет, Лера, ну, куда ты? — заканючила Дашка, когда Лера стала собираться. Она увязалась за ней в прихожую. — Только на стол накрыли. Картошку в духовке включила. Посиди.

— Даш, её же там москвич ждёт, — обнял Артём Дашку, подходя сзади. И Лера почувствовала, как даже у неё поползли по спине мурашки от этого невинного прикосновения. Эти двое искрили бенгальскими огнями. Дашка едва заметно передёрнула плечами. Артём выдохнул. Лера опустила глаза.

— Он, к сожалению, не прилетел.

— Как?! — искреннее удивился Артём.

— У него несчастье. Дед в больнице с инсультом, — подняла глаза Лера. — А дед ему был вместо отца.

— Блин, как жалко, — сжала Дашка руку Артёма.

— Да, мне тоже, — Лера потянулась к сапогам.

— Лер, Лер, ну, подожди. Мне столько тебе надо рассказать, — Дашка отобрала у неё сапог. — Я знаю, ты, конечно, считаешь меня последней сволочью. Да я такая и есть. Но тебе, правда, надо это знать, если у вас с Неверовым всё так серьёзно.

Лера глянула на часы. Дома её уныние вгоняло всех в тоску. А здесь была такая концентрация счастья на один квадратный метр жилплощади, что Лера даже приободрилась.

И она согласилась. Пусть облегчит душу, Лере не жалко. Пусть и правда всё это останется в старом году.

— В общем, слушай, — налила ей Дашка шампанского, когда они сели за накрытый стол. Покосилась на Артёма и ему тоже налила. Сама. Он и возразить не успел. Но такая уж она была самостоятельная, эта Даша. — Помнишь, я тебе говорила, что меня припугнули, что уволят, и заставили присматривать за тобой?

— Помню, — пожала плечами Лера довольно равнодушно. Было и было, что теперь вспоминать.

— И что жена Неверова его пасёт?

— Да, через отца, — кивнула Лера.

— Так вот. Я же тогда не сразу разобралась что к чему. Мне что говорили делать — я и делала. Сказали роман с твоим Неверовым изображать, я изображала. Оно мне на хрен было не надо, я с тем Неверовым и поговорила-то один раз в Эрмитаже. Ну, — она покосилась на Артёма, — девушка я была свободная, чо. Неверов мне, Лер, вежливо: «Простите, я не по этой части». Да я и сама видела, что он больше к тебе. Я и не настаивала даже. Так, хвастанула спьяну чуть-чуть. Обидно немного было, чисто по-бабски. Но это пустое.

Дашка подняла свой стакан с соком.

— Проводим старый год, да?

Артём, сидевший рядом с ней на диване, чокнулся со всеми, а потом поставил бокал и передвинул к себе Дашку так, чтобы они сидели вплотную. Сжал в своей ладони её пальцы. Как это выглядело знакомо! Лера словно видела сейчас себя с Кириллом со стороны. Она не знала, куда пристроить свою никому не нужную руку. Зажала между колен. Он не прилетит! Лера заглотила шампанского побольше и опустила глаза.

— А потом, представляешь, эта дамочка звонит сама. Представляется, — Дашка забрала руку, чтобы почистить мандаринку. — Анастасия Неверова. И голос у неё такой спокойный, а шипящие звуки она так смягчает, ну вылитая змея. И даёт мне, не торопясь, весь расклад по той гостинице, где мы с Люськой нажрались. И чем мне это грозит, поясняет в красках. Увольнение за нарушение комплаенса — это же как позорное клеймо на всю жизнь. Волчий билет, с которым ни в одну приличную компанию не возьмут. Даже в кредитной истории могут сделать пометку о неблагонадёжности. А у меня же там квартира в планах, ипотека. Мне такие перспективы никак нельзя, — она сунула почищенную мандарину Артёму в рот и взяла следующую. — А потом, конечно, поясняет, что я могу всё это благополучно избежать, если сделаю, что ей надо. И я прикидываю: а ведь не много и хочет. Липовый роман? Да как два пальца об асфальт! С Неверовым? Да хоть с Иисусом Христом! Я девушка вольная, с меня взятки гладки.

— Что-то и я не пойму, а жене-то это его зачем? — Артём проглотил и вторую мандаринину за секунду, посмотрел-посмотрел на чашку салата и против своего любимого оливье не устоял. Первая ложка, правда, досталась Лере, потом Дашке, а потом и себе положил.

— Вот и я не вкурила. Сначала. А потом, когда уже она меня заставила за Леркой следить, до меня и дошло. Она же, сучка, хотела, чтобы тебя саму от него отворотило, — она ждала, пока Лера попробует салат. — Ну как?

— Вкуснотища, — показала ей Лера поднятый вверх большой палец.