В себя Дандальви пришла от резкого крика старухи: "Пробудись, пробудись". Голова её кружилась, перед глазами плыли круги. Дочь ард-дина попробовала встать и тут же рухнула обратно на чурбан, служивший ей сидением. Со второй попытки Дандальви сумела удержаться на ватных ногах.
-Что случилось? - спросила девушка, с трудом ворочая языком.
-Ничего - ответила ведьма, тревожно вглядываясь в лицо княжны.
-Чем ты встревожена? - подозрительно посмотрела дочь ард-дина.
-Ничем - сказала ведьма.
-Где же обещанный суженный? - спросила Дандальви.
-Ты ничего не видела? - старуха удивлённо уставилась на княжну.
-Ничего - протянула та.
-Значит, ничего и не узнаешь - огрызнулась ведьма - Я тебе пообещала показать твоего суженного, раз ты его не увидела, такова судьба.
-А если повторить?
-Нечего судьбу пытать дважды - проворчала старуха, постепенно успокаиваясь - Зови свою служанку.
Лангастойле не заставила себя ждать - верно, под дверью подслушивала, мерзкая тварь. Дандальви вышла наружу, оставив служанку наедине с ведьмой. Опёршись о крышу землянки, дочь ард-дина дышала свежим воздухом. Лана в обществе старой колдуньи не задержалась. Вскоре она вышла из землянки, грезя о чём-то.
"Хватит" - резко приказала княжна служанке - "Пора домой. Нам бы до темноты добраться до Серебряных Стен". Лана, испуганная вспышкой гнева госпожи, послушно последовала за ней.
Пронизывающий до костей ветер и яркое солнце выветрили из головы Дандальви последние остатки ведьминого дурмана. Настроение постепенно улучшилось. И когда в последних лучах заходящего светила княжна направляла своего "секущего" на холм с "конюшней", дочь ард-дина уже успела выбросить из головы противную ведьму, непонятно как испортившую ей настроение - наверное, с помощью заклинания. Зачем старухе понадобилось это, и виновата ли на самом деле ведьма, девушка как-то не задумывалась.
III
А ведьма, оставшись одна, задумалась. Эта взбалмошная трупоедка, будущее которой старуха увидела в клубах дыма, живо напомнили обитательнице землянки давно прошедшую молодость.
Давно, когда она была чуть старше этих девок, грозой заброшенных к порогу её землянки, Онга покинула Бидлонт, променяв коллективную мудрость и постоянную мысленную поддержку Единого Народа на любовь молодого и горячего трупоедского вождя. И она плясала вместе с охотниками у костров, вымаливая щедрую добычу у их нелепых и жестоких богов, и вдыхала запах жареного мяса, преодолевая отвращение к трупнятине. И колдовала для трупоедов и их жён, не гнушаясь самой ничтожной просьбой, избегая только вредить кому-либо своей ворожбой.
Недолго длилось счастье Онги. В набеге на полуденный Улейд, или на языке новых хозяев степи - Эсхор, сложил буйную голову Тшагаш, мечтавший усыпать "свою ведьмочку" южным золотом с ног до головы. Как будто нужно было ей это проклятое золото.
Возвращаться в Бидлонт, к соплеменникам, не хотелось, да её бы и не приняли, и Онга осталась в степях, превратившись в ужасающую Ведьму, Живущую В Землянке Под Холмом. Долгие десятилетия, долгие и одинокие без Тшагаша, она колдовала и ворожила для племён, обитающих в просторах западной Мидды.
Увы, и это теперь в прошлом - облавные охоты, длящиеся месяцы, пляски свободных охотников у костров, военные отряды, пробирающиеся во вражеские кочевья и селения за добычей, толпы жаждущих получить совет у Ведьмы Из Под Холма. Весь этот мир, яростный и буйный, был в одночасье сметён железной поступью аганских фаланг. И теперь потомки тех, кто почти десять тысяч лет назад в страхе бежали от ярости гиалийцев дальше всех остальных трупоедов, укрывшись в мрачных долинах Загорья, господствуют над половиной мира. Какая насмешка судьбы! Старуха горько усмехнулась.
Любопытный волк заглянул в полуоткрытую дверь землянки. Увидев человека, зверь быстро исчез. Ведьма не обратила на него никакого внимания. Она была слишком стара, чтобы чего-либо бояться.
IV
Яростный ветер с Драконовых гор дул на просторах Мидды, гоня по небу стаи косматых туч, пригибая к самой земле высокие, в рост человека, степные травы. Резкие порывы ветра пронизывали насквозь. Но высокого путника в сером ношеном плаще, казалось, игра стихии только радовала. Его лицо, обезображенное звездообразным шрамом, растянулось в лёгкой улыбке.
Ветер этот, наполненный запахом цветущих горных и степных трав, напомнил страннику пахнущий йодом и морскими водорослями бриз Хадда-э-Ваэра, приморского Бидлонта, где он провёл детство и юность. Всё-таки приятно из однообразных пустынь Эсхора вернуться в места, где природа радует человека сменой времён года. Пусть возвращение и не совсем добровольное.
Гиалиец шёл, подставляя лицо ветру, который развевал его светлые волосы, местами тронутые сединой. На душе его было спокойно. В Эсхоре-Улейде воины Властителя и Сильных Домов, наверное, по-прежнему ищут чужеземного наёмника, убившего пятерых свободных эсхорцев и более дюжины рабов. Пусть ищут - от Мёртвого Моря его теперь отделяют десятки дней пути.
От пастухов, встреченных два дня назад, он знал, что идёт между землями талдфаганов и племени аганского ард-дина - красных радзаганов. У талдфаганов ему появляться противопоказано (Даргед усмехнулся, вспоминая события двухлетней давности). А вот к красным радзаганам можно заглянуть. У трона Великого Князя, как именовал себя этот трупоедский правитель, кормится немало разного сброда. Чем он хуже аганских головорезов. Отдохнёт под крышей дворца ард-дина, отъестся, отоспится, и дальше в путь - к горцам или на восток, к козопасам-лунам.
