Дандальви, как обычно, выбрала крупного, в серо-белую полосу, риси по кличке Ворчун. Лангастойле остановила выбор на Золотинке - спокойной самке, с шерстью нежно-жёлтого цвета. Радостно шипя и вытягивая длинные шеи, "секущие" приветствовали двуногих, с которыми у них были связаны приятные мгновения полёта и свободы. Девушки вывели риси из тесноты конюшни на обрыв, с которого взлетали крылатые с седоками. Сторож, проснувшийся от шума, ласково улыбнулся дочери своего господина. Девушка небрежно кивнула ему головой.
Резкий толчок, когда риси отрывается от земли, падение почти до самой речной глади, и вот он полёт. Сделав пару кругов над дворцом, всадницы направили своих "секущих" на запад.
Первыми неладное почуяли риси, вдруг вышедшие из повиновения. Наездницы пытались обуздать животных, которые словно обезумели, но те не слушались вожжей. Гроза налетела неожиданно. Только что облака синели у самого края неба, а теперь вокруг бьют молнии, оглушая грохотом, ветер кружит всадниц с их "конями".
Кончилось всё так же неожиданно, как и началось. Измученные борьбой со стихией, риси кружились в безоблачном небе. Где-то на горизонте гремела удаляющаяся гроза. Дандальви чувствовала, что Ворчун держится из последних сил, "секущий" Лангастойле выглядел не лучше. Нужно срочно приземляться. Единственное, что заставляло княжну держать риси в воздухе - это боязнь не подняться обратно в небо. Нужно было найти холм достаточно высокий, чтобы с него мог взлететь "секущий" с седоком.
Ворчун быстро шёл на снижение, внизу мелькали пологие холмы. Как назло, не попадалось ни одного бугра выше пяти локтей. Благодарение Ветрам, наконец, показался высокий холм в излучине речки. "Секущие", повинуясь привычке, побуждающей их приземляться на господствующих над окружающей местностью вершинах, из последних сил донесли себя и своих наездниц до верхушки холма.
Спрыгнув с риси, госпожа и служанка привязали зверей к корявым деревцам, росшим на макушке холма, и обессилено повалились на траву. Отдышавшись, Дандальви решила немного прогуляться, пока не отдохнут "секущие". Для начала она осмотрелась вокруг. Внимание дочери ард-дина привлекло пятно четырехугольной формы у подножья бугра.
-Похоже на землянку, Лана - сказала она Лангастойле.
-Мало ли сброда шатается по степи и селится, где попало - ответила служанка.
-Всё равно, надо посмотреть - решила Дандальви.
Осторожно спустились по скользкому от прошедшего дождя склону, они подошли к входу в землянку. "Входите" - раздался скрипучий старческий голос. Вздрогнув от неожиданности, Дандальви толкнула дверь. Служанка последовала за ней. Внутри было темно и пахло испорченной пищей, плесенью и какими-то травами.
"Располагайтесь" - послышалось из противоположного угла. Приглядевшись, дочь ард-дина увидела уродливую старуху, сидящую на ворохе тряпья. "Здравствуй, бабушка" - сказала Дандальви, стараясь придать голосу приветливость. "Чего лицо то отводишь в сторону, красавица?" - поинтересовалась старуха - "Больно страшна я? Так это ничего, пройдёт время, и ты такой же будешь". Говорила она по-агански с легким акцентом, не похожим, однако, на произношение агэнаяров.
Княжна хотела сказать старой карге что-нибудь злое, но та вдруг сказала: "Раз пришли, то хоть огонь разведите, обсохните немного, а то в небе на ветру вмиг околеете". Повинуясь небрежному кивку госпожи, Лангастойле послушно разгребла золу в очаге, сложила нашедшийся хворост "шалашиком" и принялась выбивать искры кремнем, найденным рядом.
-Отойди, девка. Не умеешь, не берись - вмешалась вдруг хозяйка землянки, отодвигая Лану к стене. Умелыми движениями старуха высекла искры, и через мгновенье огонь уже пожирал кусок бересты, сворачивающийся от жара в коричневый свиток. Ещё немного - и языки пламени с шипением охватили веточки.
-Садитесь ближе, грейтесь - пригласила старуха - Не каждый день у моего очага греются люди.
"Знала бы ты, старая карга, кто удостоил посещением твою нору" - подумала дочь Великого Князя.
-Да плевать мне, девка, что ты дочь Кровавой Руки - произнесла вдруг хозяйка - Сидишь у моего огня, так и сиди, грейся.
-Бабушка, ты что, колдунья? - испуганно спросила Дандальви.
-Колдунья, колдунья - буднично ответила старуха - "Бабушка"... Так-то лучше. А то "старая карга".
-Ой - восторженно и в то же время испуганно вскрикнула Лангастойле - А будущее ты предсказывать можешь?
-Могу - хмыкнула ведьма - Только нужно ли вам это?
-Нужно - твёрдо сказала служанка - Суженного моего покажи.
-Смотри, как бы потом не пожалела - угрожающе посулила старуха.
-Не придётся - беззаботно рассмеялась Лана.
-Хорошо - буркнула колдунья - Погадаю тебе, беспутная.
-И мне - неожиданно сказала княжна.
-А тебе-то зачем? - удивилась старуха - За тебя, небось, отец всё решит, кому в жёны отдать.
-Гадай - твердо произнесла девушка, со страхом глядя ворожее в глаза.
-Ну, хорошо, и тебе погадаю - пожала плечами старуха - Только гадать буду каждой поодиночке.
Первой, разумеется, ведьма стала гадать дочери ард-дина. Лана осталась за дверью. Старуха сказала: "Садись поближе к огню". Дандальви пододвинулась к очагу. Ведьма поднялась со своего ложа, прошаркала к мешку, висящему на стене, порылась там, извлекла несколько пучков засохшей травы. Подойдя к огню, старуха бросила пук травы на угли. Сладковатый дым поплыл по землянке, щекоча в ноздри княжны. Ведьма ударила в бубен, невесть когда оказавшихся у неё в руках.
