Деревия. Одиссея историка Улетова - [31]

Противник перешел к новой тактике: с мастерством ковбоев арканами выдергивали обессилевших, их споро вязали и волокли все туда же. Пара надзирателей доглядывала за пленниками, явно тяготясь этой службой.

Некоторые группки, теснимые к лесу попадали в волчьи ямы… видимо, в этом и секрет внезапного появления берсерков — вынырнули они тоже из-под земли — из заранее подготовленных схронов.

Собственно, исход становился уже ясен: от неминуемого разгрома могло спасти только чудо.

— Стоянко, вызволим наших, зри, — стерегут-то двое, с ними ль не совладать, — обратился ко мне Жизнобуд.

— Вызволим и в сумятице ударим с тыла, а и наши вои воспрянут — развил стратегическую мысль Тур.

— Дело глаголите, — немного поразмыслив, ответил я.

Короткий взмах командирской десницы и моя дружина без лишнего шума и боевых криков, дабы не привлекать внимание устремились в атаку.

Дозорные, едва заметив нашу прыть, с ленцой прогулочным шагом двинулись навстречу, мерно помахивая мечами, бравируя, вызывая на бой. Безумные — неужто вдвоем думают одолеть более десятка!

«Лучезар и Искрен, рвите что есть мочи к полону, перерезайте путы, пусть хватают мечи, топоры да ударят с тылу. А мы, братия, возьмем их в кольцо и паче во полон самих!» — приказ был без промедлений исполнен; полоняники угадали наши намерения; свет надежды осенил их горестные прежде лица. И вот Лучезар и Искрен в трех шагах от полона, а мы окружили двоицу стражей-«берсерков». Те вдруг скинули маски, открыв вполне человеческие и симпатичные лица, приветливо заулыбались нам как старым знакомым. Неожиданная их реакция повергла воев в замешательство… «Вперед! Бей!» — ободряюще рявкнул я… а «берсерки» как по команде закружились вокруг своей оси… они раскручивались, вертелись волчком — в каком-то исступлении, как турецкие дервиши, и вдруг… испарились… во мгновение ока на том же самом месте предстали два сивых волчары — оскалены пасти, лунным хищным светом поблескивают глаза. «Волкодлаки… ой лихо!» — раздались сдавленные причитания… откуда-то сзади посыпались удары, захлестнула шею удавка, короткая вспышка… искры из глаз. Очнулся со связанным руками, лежащим на холодной земле.

*****

«Ну вставай, мерин е… й, да шевели копытами!», — меня поставили на ноги, ткнули чем-то острым, видимо, копьем в бок, «указывая» направление движения, да оно и так ясно — к веренице полона деловито приволакивали, пригоняли и приторачивали все новых бедолаг.

Так несколько сотен оказались связанными в одну цепь. Меня поместили отдаленно от моих бывших подчиненных — не видать ни Бурелома, ни Борея, ни Хотена, ни всех остальных…

*****

Заросли все редели, пока не открыли взору широкое непаханое поле. На небольшой возвышенности громоздилось городище, окруженное частоколом. Неужто прибыли? Что это? Искоростень?

Метрах в пятидесяти от крепостных стен нас остановили. «Берсерки» — а они давно уже были без своих жутковатых личин — радостно щерились — будто кавказские абреки или лихие ковбои, отбившие тучные стада и предвкушавшие хмельной пир и отдых после утомительного набега. Я с интересом рассматривал частокол. Что-то подсказывало — это не стольный град Древлянской земли. Поблизости ни речки, ни озерца; веяло неуютным, плохо обжитым. Заостренные потемневшие бревна увенчивали белоснежные навершия — ЧЕРЕПА! Добро, хоть не человечьи — медвежьи или коровьи — издали хорошо не разглядеть.

С ворчливым негостеприимным скрежетом распахнулись ворота. Белые пятна рубах высыпали из-за мрачно-серых стен. Показавшихся обитателей городища было немного — с десяток; расхлябанной полусонной походкой брели они к нам. Пал обет безмолвия, что держали «бересерки» в пути.

— А и знатный полон! Исполать вам робятушки!.. — восклицали встречающие наперебой.

— Да! То не комаров ловить-бить!

— Возрадуется князюшко — будет, кому городьбу городить!

— Да и поля орать будет кому!

Вразвалку прохаживались «белорубашечники» вдоль вереницы пленных. По-хозяйски с прищуром рассматривали будущую челядь4. Лениво переговаривались с конвоем, настроение и у тех и других было благодушным.

Из ворот показалось двое верховых. Их приветствовали радостными возгласами. «Наверное, воеводы или местные князьки», — подумал я.

Всадники подъехали совсем близко, остановились. К ним бодрым шагом подошел один из «берсерков» — видимо старший и о чем-то заговорил.

«Докладывает — прямо как в заправской армии», — неторопливо созрела следующая мысль.

Верховые решили осмотреть добычу — мерно пустили коней вдоль полона.

«Где же я видел эти лица?.. Как?! Да не может быть!»

Вот они совсем близко! Это же Борята и Горята! Да, это были они — правда, бритые головы, чуть обросли, усы стали короче, зато кучерявились бородки. Я старался не смотреть в их сторону, но один из братьев, кажется, Горята, как будто узнал меня и подмигнул. Затем он привстал на стременах и махнул рукой, тотчас вереница пришла в движение, нас загоняли за ворота, как гурты скота.

Изнутри городище представляло собой что-то вроде поселения викингов — мужского союза профессиональных бойцов, оторванных от родных очагов и без остатка, посвятивших себя войне. Мы оказались на площади, окруженной длинными срубами-казармами — ни малейших признаков ведения хозяйства — ни огородов, ни домашней животины.