Депортация - [3]
В приятных воспоминаниях о буйном студенчестве дорога пролетела быстро. Никанор, между тем, удивлялся, как хорошо говорит на русском его товарищ. Веласкес не только не разучился, а улучшил знание чужого языка и говорил с минимальным акцентом. Кроме того, он знал сленговые словечки, с которыми иностранцы обычно не дружат. Понятно, что он учился на русском филфаке, а до того окончил годичный подфак для иностранцев, но… Тут Мигель сам прояснил ситуацию:
– Хочешь, Ники, я тебе прикол расскажу?
– Давай!
– Живу я уже три года в Штатах, и вдруг в одно прекрасное утро звонок по телефону и голос – кого бы ты думал? – Насти с биофака. Ну ты с биологами нечасто общался, а у меня там два земляка учились. Мы на биологическом и познакомились, когда я к своим заходил. Она, оказывается, вышла потом замуж, и они к родственникам мужа в Чикаго уехали. А меня Настя по телевизору увидела и номер телефона нашла. С тех пор мы почти родственники, часто друг у друга бываем, я много времени в Чикаго с их компанией провожу. Поэтому и язык сейчас знаю со всеми вашими примочками.
Въехав в город, Никанор вышел из машины и первым делом набрал номер своей компаньонки Лизы. Поговорив минут пять ни о чём и потихоньку добравшись до дела, Никанор, всё сильнее прижимая телефон к уху, удивлённо замедлял шаг. Потом и вовсе остановился посреди тротуара, вызывая недовольство прохожих. До насторожившегося Мигеля стали долетать обрывки фраз:
– Какой бункер?… «Вервольф»!.. Так, и какую же информацию мы должны собрать?… А кто заказчики?… Представились международным фондом?
Ситуация начинала напоминать триллер.
– А конкретней?! Фамилии какие-то назвали?… Сказали, что сами перезвонят?… Приличный аванс?… Так, понятно. – Никанор оглянулся и упёрся взглядом в удивлённое лицо приятеля: – Мигель, ты слышал?
– Кое-что услышал.
– И что думаешь по этому поводу?
– Крайне удивлён. Ты даже не поверишь, насколько.
Друзья опять забрались в машину и отправились в гостиницу за вещами Мигеля. У обоих был озадаченный вид. Как-то шустро всё завертелось.
За окном, как в тумане, проплывал мегаполис – родной город Никанора, город их студенчества. Думая о своём, каждый краем глаза ловил знакомые контуры зданий, изгибы центральных улиц, памятники, скверы. Город дышал движением, шелестел зеленью парков, звенел трамваями, мигал светофорами, пестрел театральными афишами и рекламой, смеялся малышнёй на детских площадках, радовал влюблёнными на скамейках аллей, тусил студентами у институтских парадных. Город жил.
Приехав в гостиницу, парни обнаружили на ресепшене записку для постояльца Веласкеса. На родном языке Мигеля в записке предлагалось встретиться с неким земляком Веласкеса, который давно его ищет, и сообщалось, что для Мигеля у него есть какая-то информация. Под запиской стояла подпись – Диего.
– Ты его знаешь?
– Понятия не имею, кто такой Диего, – ответил Веласкес.
– Отлично. Ситуация всё больше интригует.
Друзья поднялись в номер. Солнце за окном мягко опускалось за горизонт, заливая комнату приятным тёплым светом. Никанор упал в кресло и попытался анализировать события:
– Что мы имеем? Первое – твой заказ из Латинской Америки от богатого и странного Буратино. Второе – наш с Лизой заказ от некоей международной организации, который почему-то почти полностью повторяет твой, но пока без Антарктиды. Третье – записка на ресепшене от твоего загадочного земляка, невесть откуда взявшегося и непонятно чего хотящего. А мы, заметь, ещё в город и полшага не ступили.
Раздался стук в дверь. Оба непроизвольно вздрогнули. В номер принесли кофе. Мигель распечатал пачку печенья, которая перелетела с ним через океан, и положил на блюдце.
– Давай проработаем наши ближайшие шаги. Сначала разузнаем максимум информации о заданных объектах – пока что на месте, никуда не выезжая, и дождёмся второго звонка от организации, которая вышла на Лизу – узнаем, что эти люди собой представляют. А ещё надо выяснить, что за персонаж оставил тебе записку. Это программа минимум.
– А программа максимум?
– А программа максимум… – Ник весело посмотрел на Веласкеса, – а программа максимум – отметить сегодня твой приезд, а то мы как-то бегом, бегом. Тебя всё-таки на этом материке уже лет десять не было.
Никанор допивал кофе, и его взгляд случайно остановился на обложке старого глянцевого журнала, вывалившегося из дорожной сумки Мигеля. На обложке был изображён Энди Уорхол.
– Ты всё так же увлекаешься нестандартными личностями, – Никанор показал на обложку журнала.
– Ну да, есть такая слабость, – подтвердил Мигель, улыбнувшись. – Ты знаешь, у меня уже реальная кипа материалов насобиралась, и практически все из редких источников, можно даже книгу издать, альтернативную моим рабочим темам. Того, что есть у меня, в Интернете не найдёшь.
– А кто тебе больше интересен?
– Смотря к какому времени обращаться. Вообще – все, кто масштабно выбивается из стандартов. Таких, к сожалению или к счастью, немного. К примеру, Че Гевара или Дин Рид мне интересны со своими нетипичными для среднего обывателя и даже алогичными поступками. Феномен таких неординарных персон я с удовольствием изучаю в свободное время. В качестве хобби. Мне импонируют эксклюзивные характеры.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.