Депортация - [4]

– Ну да, помню твою комнату в общежитии, она сплошь была увешана такими героями.

Разговор прервал мяукающий котёнок. Привычным движением Ник достал из кармана элегантный недорогой телефон.

– Лиза приглашает на квартирник. Знаешь, что это? Ладно, собирайся, потом расскажу.

* * *

Пачка сигарет нашлась в холодильнике. На ней аккуратно лежала зажигалка. У всех проснувшихся был приличный сушняк и слегка растрёпанный вид. Особенно у Ганса, фана выступавшей вчера на квартирнике питерской группы, приехавшего поддержать земляков. Квартирники вновь вошли в моду через годы после развала СССР. Только в советские времена это были вынужденно подпольные концерты полулегальных групп, а сейчас – скорее возможность поближе увидеть музыкантов, пообщаться с ними в непринуждённой обстановке домашнего концерта. Познакомившись с Лизой, Ником и Мигелем и продегустировав с ними после выступления группы украинской перцовки, питерец попросил приютить его до поезда, который уходил на следующий день. Ребята не возражали и, подбросив Лизу домой, увезли питерца к себе. Мигелю, так и не побывавшему во время учёбы в советском Ленинграде, было очень интересно пообщаться с невским пришельцем. Кроме того, как выяснилось за перцовкой, Ганс водил дружбу с несколькими людьми, занимающимися в Санкт-Петербурге коллекционированием и изучением нацистской символики, что в данный момент было весьма актуально для Ника и Мигеля, знал множество полуреальных историй и откровенных легенд, связанных с тайнами Третьего рейха, и не скупился на рассказы.

Рассвет забрезжил неожиданно для всех. К пяти утра случайно пересекшиеся на квартирнике представители человечества уже подружились, а Мигель и Никанор даже немного продвинулись в теории актуальной для них сейчас темы. После чего компания вырубилась часа на два. За утренним чаем Ганс рассказал, что своё прозвище он получил именно от питерцев-коллекционеров. На немецкий лад.

Стряхнув конденсат с сигаретной пачки и похлебав чая, позвонили Лизе.

* * *

– Девушка! Девушка! А как вас зовут? – донеслись голоса, обращённые к изящной брюнетке, идущей по тротуару.

– Хавронья! – даже не оглянувшись, девушка продолжала цокать каблучками.

Мигелю понравился резковато-шутливый ответ девушки, и он вступил в схватку:

– Вы, к сожалению, дерзко врёте! Вас зовут Кэт, вы русская радистка, и за вами охотится гестапо.

Девушка бросила взгляд через плечо. В нём блеснул интерес:

– А вы почём знаете?

– А у вас рация из рюкзачка торчит.

– А вы что, гестапо, что ли? – улыбнулась незнакомка.

– Нет, мы – Второй фронт. То есть союзники-американцы, в смысле, Бэтмены.

– Ишь ты, вот ведь!

– Ну да, так и есть. Пытаемся вас спасти, а вы что-то не очень хотите.

– Я-то хочу, только на слово не верю.

– В смысле?

– Удостоверения покажите.

– Какие?

– Ну как – какие, бэтменовские.

Мигель вздохнул свободнее – разговор завязался.

– И вообще, что-то вы не очень на Бэтмена похожи, скорее на Виннету.

– Конечно, так и есть, это моя подпольная кличка в сообществе Бэтменов, а вот мой бледнолицый друг Верная Рука, – Мигель хлопнул по плечу Никанора. – А вы откуда немецкие вестерны знаете?

– Старший брат увлекался когда-то.

– Чудесно, а не составите ли нам сегодня компанию на ужин?

– А что будем есть? Жареную оленину или барбекю из бизонов? А может, салат из скальпов представителей вражеского племени?

Девушка явно нравилась Мигелю. И это уже чётко читалось по его лицу.

– Точно не скажем. Кого успеем подстрелить к вечеру.

– Не знаю, не знаю! Надо подумать.

– Ну, тогда позвольте оставить вам телефон. И имейте в виду, ради вас мы завалим самого сочного бизона во всей прерии, – сказал Веласкес, протягивая визитку чикагского телевидения. – Там с обратной стороны мой местный номер.

Девушка взглянула на неё мельком, ещё раз улыбнулась и, заныривая в подземку, махнула друзьям рукой.

– Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я, – пропел Никанор слова известной песни Макса Леонидова.

Мигель с тоской смотрел вслед девушке.

– Ну вот, испарилась без следа, и неизвестно, вспомнит ли она про нашего бизона…

– Вспомнит, вспомнит, не хандри, – подбодрил Ник друга. – Такие, как мы, на дороге не валяются.

* * *

С Лизой встретились в центре города «под градусником». Градусник был размером в несколько этажей и висел на торцевой стене дома – достопримечательность не хуже Эйфелевой башни в Париже. Во всяком случае, не менее оригинальная.

– Культовое, кстати, место, – просветил Ник Мигеля. – Во-первых, одно из популярных мест встречи, во-вторых, здесь недалеко когда-то Эдичка Лимонов жил.

– Кто такой?

– Да так, писатель скандальный. В университете его не изучали, – улыбнулся Никанор.

Лиза пришла с туго набитой пластиковой папкой: это означало, что большую часть дня, а возможно, и ночи, она провела не впустую. Лизка была девушкой ответственной, энергичной и весёлой, способной на оригинальные идеи и неожиданные решения, что делало работу с ней продуктивной и увлекательной. А ещё она была надёжной, как китайская стена, египетские пирамиды и японские технологии вместе взятые. Ей можно было доверить всё что угодно, и Никанор это ценил. Он неплохо знал людей и понимал, что такие компаньоны и друзья, как Лиза, – ценный раритет. Кроме того, Лиза была очень смелая, если не сказать отчаянная, и в реальности боялась только тараканов и дураков.