Депортация - [2]

Когда Никанор познакомился с Веласкесом поближе, тот оказался на удивление скромным, порядочным и интеллигентным парнем, хотя приехал из глухой никарагуанской провинции. Понятно, что скромные и порядочные люди могут обитать где угодно, но уровень его знаний и поведение в обществе предполагали в нём как минимум жителя среднестатистического города, тронутого цивилизацией.

Сейчас Мигель был совсем не похож на того, со старой студенческой фотографии: подтянут, спортивен, хорошо одет и вообще выглядит как современный житель большого города, не забывающий о моде. Но самое удивительное, что в данную минуту, в которой соединились прошлое и настоящее, он стоял перед Никанором! Возникла ситуация, в которой Нику хотелось сказать себе фразу из анекдота: «Выдыхай, бобёр, выдыхай!»

* * *

– Варёные раки с красивыми добрыми глазами… – доносилось из маленького мегафона бредущего по пляжу торговца.

Ник с Мигелем сидели в прибрежной кофейне и, смеясь, вспоминали студенческие годы. Один альбом дружеских шаржей и карикатур Веласкеса чего стоил! Латиноамериканец неплохо рисовал, и скука лекций иногда выливалась у него в забавные наброски. По большей части альбомчик содержал шаржевые портреты преподавателей. Они были сделаны обычной шариковой ручкой, но достаточно умело выхватывали из живой реальности характерные детали: особенности выражения лица, настроение или предмет гардероба. Однажды преподаватель по языкознанию привёз из французской командировки бесподобные лакированные сандалии с бессчётным количеством дырочек и непомерно длинными острыми носками. В голодные девяностые они казались обувью из фантастического романа о другой планете и были немедленно отражены в шарже Веласкеса. Ещё Ник запомнил шуточный групповой портрет, где Мигель изобразил себя в центре их учебной группы в раскраске и оперении американского индейца.

Они проговорили около часа, но за это время Мигель так и не раскрыл загадку своего приезда. Потом в разговоре настала пауза, и Веласкес внимательно, словно оценивая надёжность товарища после десятилетнего перерыва в общении, посмотрел на Никанора своими тёмными проницательными глазами. Прошла ещё минута и Мигель заговорил. То, что он рассказал, действительно стоило длинного перелёта с другого континента.

* * *

Уже несколько лет Веласкес жил в Чикаго и работал на крупном телеканале. Как он попал в Штаты, Мигель не распространялся, но Ник догадывался, что изначально это было сделано не совсем легально. Он закрепился и, благодаря своему упорству, сделал отличную для эмигранта из Латинской Америки карьеру. На данный момент молодой человек считался хорошим тележурналистом и участвовал в разработке новых проектов. Мигель рассказал, что, вернувшись на родину, работал корреспондентом в небольшой столичной газете, потом безуспешно пытался открыть своё дело, а где-то через полтора года представилась возможность уехать. В Штатах, конечно, тоже не сразу всё сложилось. Пришлось изрядно побегать и хорошо потрудиться, но игра стоила свеч. У Веласкеса была теперь интересная работа, стабильное финансовое положение, опредёленная известность и профессиональный авторитет. Но что же снова занесло его в страну былого студенчества?

– Ты слышал что-нибудь про базу нацистов в Антарктиде?

– Что-то слышал. Довольно расплывчатая информация…

– В Чикаго я специализируюсь на журналистских расследованиях. Недавно ко мне через моего друга обратился один богатый человек, коллекционер. Как ты думаешь, что он коллекционирует?… Мировые загадки! Необычное хобби, правда? За приличный гонорар он попросил меня выяснить максимум информации, которая касается факта… или версии… присутствия Третьего рейха в Антарктиде. А ещё – побывать и лично отснять такие объекты, как бункер «Вервольф» на Украине и ставку «Орлиное гнездо» в Альпах. Мой заказчик богат и на своё хобби денег не жалеет, но стар и слишком далеко ездить не может. Кроме гонорара, почти без лимита оплачиваются накладные расходы. Если ты готов занырнуть со мной в мутные воды этой аферы – добро пожаловать! Но только стартовать нужно в самое ближайшее время.

– Тогда у меня два вопроса, Мигель.

– Говори, Ники.

– Во-первых, почему этот фриковатый тип обратился именно к тебе?

– У меня есть несколько весьма удачных журналистских расследований и исследований, о которых знают многие, и в том числе, конечно, профессиональный бомонд. Он спросил – ему порекомендовали.

– А почему ты решил задействовать меня?

– В этой части света ты самый близкий мой знакомый… грамотный… мобильный… А мне нужны подробные материалы по «Орлиному гнезду» и вашему украинскому бункеру. Хотя эти объекты второстепенны для заказчика. Одному, без компаньона здесь, мне сложно… Но самое главное, что этот знакомый, то есть ты, попадает под моё определение – «надёжный друг».

– Спасибо за доверие, Мигель. Не ожидал, что через столько лет в тебе не стёрлось такое отношение. Но прежде чем стартовать, мне нужно ещё в родном городе появиться. У меня там тоже проект какой-то завис. Ещё не знаю толком, о чём речь. Звонила компаньонка, просила срочно приехать.

Через час с небольшим они запрыгнули в автомобиль Ника, с заднего стекла которого подмигивал Адриано Челентано, и вырулили на трассу.