Денис Давыдов (Эскадрон гусар летучих) - [11]
И тут что-то тяжелое свалилось с дерева прямо на шею Попова-Тринадцатого. Это был маленький барабанщик. Летя и падая на Попова, он нажал курок пистолета, и раздался оглушительный выстрел.
— Тревога!! — крикнул Денис и прыгнул с балкона.
Выбежавшие гусары уже седлали коней.
— Никакой тревоги, — флегматично сказал Попов-Тринадцатый.
Он стоял, держа между ногами маленького барабанщика, и всыпал горячих, приспустивши ему штаны на известном месте, а тот вскрикивал: «Вив ля Франс!» — и пел Марсельезу.
Закончив экзекуцию, Попов наподдал ему напоследок, и маленький барабанщик исчез в кустах.
В окнах по-прежнему кружились танцующие пары, и гремело фортепьяно…
Начал падать снег.
Он падал все гуще и гуще. Зима в двенадцатом году, на беду французам, ударила рано…
По заснеженному лесу мчался Попов-Тринадцатый, свернул с дороги, утопая в сугробах. У дороги возились мужики, рубили лес, заваливали дорогу деревьями.
— Бог в помощь, мужички! — крикнул Попов, углубляясь в чащу, и уже оттуда слышался его голос: — Дени-ис!..
Катерина подняла голову. В чаще проехало еще несколько всадников. Дениса среди них не было. С могучей силой взмахнула она топором, и еще одна ель, медленно накренясь, со скрипом рухнула, накрыв собой другие деревья, уже сваленные поперек дороги…
Попов-Тринадцатый влетел в избу. Там за столом восседал Денис, а с ним Бедряга, Мартынов-Черкесский, Митенька Бекетов, все его друзья офицеры. На столе стояли фужеры и бутыль вина. Накурено было изрядно. Суетился, хозяйничая, Васька Буделек.
— Поздравляю именинника! — выкрикнул Попов, скидывая тулуп. — Танцуй, атаман! Звезда твоя такая! По дороге в Сычевку видели Наполеона!
— Шутишь?
— Вот крест! Разорви меня пополам.
Блестя глазами, Денис подал ему фужер:
— Значит, видели, говоришь?
Попов-Тринадцатый скосил мученические глаза на фужер, пожевал губами и поставил фужер на стол.
— Истинный бог, видели! — повторил хорунжий и перекрестил фужер.
— Сам святой и святому верю, — засмеялся Денис и командовал: — Выходим с дозорами!
Встал, и все встали и начали одеваться.
Дозор Дениса и Попова-Тринадцатого осторожно пробирался по лесу, по краю его — за деревьями — видна была дорога.
— Так и езжай вдоль дороги. И чтобы — тихо!
Сказавши это Попову, Денис углубился в лес и вскоре выехал на поляну. Он уже почти достиг лесной тропы, но его окликнул женский голос.
Он оглянулся и увидел Катерину. Она скакала к нему.
Он улыбнулся ей. На середине поляны они сблизились.
— Где таишься-то? — спросил Денис, продолжая улыбаться: — Ни слуху о тебе, ни духу…
— Таюсь. И ты пока таись. — Она чуть наклонилась к нему.
Их кони, рыжая кобыла Катерины и вороной Дениса, встали рядом и дружелюбно терлись мордами.
— Ну, ну, не балуй! — прикрикнул Денис, когда его конь стал подталкивать кобылу, а она отстранялась мордой. — Молода еще? — кивнул он на кобылу.
— Какая уж молодость, не из барских конюшен!
— А мой жеребец сколь ни живет, все дурень! — засмеялся Денис.
— Что смеетесь? — словно с укоризной, спросила Катерина.
— А ежели я нынче именинник?
— Вот не знала! — она посмотрела на него, засмеявшись: — А подарочек есть!
— Да ну?
— Наклонись, барин. — Сняла с себя иконку на шнурке. Он деловито подставил черную, кудрявую голову, и она надела ему образок. На какое-то мгновение он совсем близко увидел ее строгие, неподвижные глаза.
— Да найдет десница твоя врагов твоих, — прошептала она.
Взгляды их встретились, и Денис протянул руку, чтобы задержать ее возле себя, но она резко дала шпоры кобыле. Та взвилась и сразу оказалась в отдалении. А рядом с Катериной тотчас возник Яшка-цыган.
— Прощай, ваше благородие! — крикнула Катерина и скрылась в чаще вместе с Яшкой. — Прощай-ай! — летело эхом по лесу…
Из растворившейся дымки появились силуэты всадников. Это был отряд Дениса, продолжавший следить за дорогой в окрестностях Сычевки. Они проехали уже немало верст — мимо сожженных деревень, изб. Одно за другим возникали обугленные строения, останки бывшего человеческого жилья. Там и здесь попадались одинокие, наспех сколоченные кресты… И вдруг впереди перед ними открылся равнинный простор, а на пригорке — усадьба. Не то чтобы очень большая, но была она, как мираж, потому что возвышалась целехонькая, не обгоревшая, чистенькая…
— Будто тут и не воевали, — сказал Попов-Тринадцатый.
— Здесь и переночуем, — сказал Денис.
Всадники легкой рысью направились к усадьбе, въехали во двор, к дому, и не видели, что чьи-то глаза следят за ними — сначала из первого этажа, потом — из второго.
Денис вошел на крыльцо, постучал в дверь. Никто не отозвался. Он забарабанил громче, кулаком, потом ногами. Никого. Переглянувшись с Васькой Будельком, как всегда, следовавшим за ним, Денис со всей силой ударил ногой, и дверь отлетела. Денис вошел.
В первой большой комнате — не то гостиной, не то столовой — он остановился в некотором недоумении.
Комната была чисто прибрана. Большие настенные часы тикали. Без сомнения, здесь жили, здесь были люди! Но было не топлено, и пар валил изо рта.
— Эй Кто-нибудь есть? — крикнул Денис.
Он не заметил, что, прячась за портьеры верхнего балкона, за ним следил неизвестный человек, проскальзывая с одного места на другое.
С. А. Ермолинский (1900–1984) — известный сценарист, театральный драматург и писатель. По его сценариям сняты фильмы, по праву вошедшие в историю кинематографа: «Земля жаждет», «Каторга», «Поднятая целина», «Дорога», «Неуловимые мстители» и мн. др. Он является автором ряда пьес, постановка которых была отмечена как событие в театральной жизни: «Грибоедов», «Завещание» и «Ни на что не похожая юность».Но сам он главным делом своей жизни считал прозу, которой посвятил последние годы, и прежде всего повесть-воспоминание «Михаил Булгаков».
О пареньке Степе, который мечтает стать капитаном дальнего плавания. Степан настолько погружен в свои мечты что прослушивает все уроки.
В этой книге впервые собраны пьесы Сергея Ермолинского, известного советского кинодраматурга и драматурга. В книгу вошли шесть произведений, написанных в разной манере: от бытовой пьесы «Синее море» до романтической драмы об Александре Блоке. На глубоко изученном историко-литературном материале построены пьесы о Грибоедове и молодом Пушкине. При всем разнообразии форм и сюжетов творчество С. Ермолинского пронизывает единая тема — тема человека, утверждающего свою цель в жизни, свой нравственный идеал.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал огромное влияние на литературу XX века. В числе его учеников — Хемингуэй, Фолкнер, Грэм Грин, Паустовский.В третий том сочинений вошли повесть «Дуэль»; романы «Победа» и «На отмелях».
Клаус Штёртебекер — легендарный пират XIV века, один из предводителей братьев-витальеров (пиратов Балтийского и Северного морей), ставший фольклорным персонажем в качестве прототипа Робин Гуда.В 1909 году в Российской империи публиковалась серия анонимных бульварных повестей о приключениях Клауса Штертебекера.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
В книгу вошло два приключенческо-фантастических романа знаменитого писателя. Первый рассказывает о Гражданской войне в США. Наряду с батальными сценами в романе происходит немало загадочных событий...Во втором романе, «Флаг родины», рассказывается о судьбе Тома Рока, изобретателя разрушительного средства огромной силы. Желание нажиться на своем изобретении доводит Рока до сумасшествия, а его «фульгуратор» становится достоянием международных пиратов. По мотивам этого романа поставлен знаменитый фильм Карла Земана «Тайна острова Бэк-Кап».
Волею случая и по произволу духовных и светских властей недоучившийся школяр Юрась Братчик принимает на себя роль Мессии. Странствуя по просторам Белой Руси со своими «апостолами», труппой жуликоватых лицедеев, он, незаметно для самого себя, преображается и вступает на крестный путь.