День славы к нам идет - [35]
Левассер и Танкрэ подошли поближе, чтобы услышать, что говорит пивовар.
— Мы не готовы сейчас выступить, — убеждал он своим рокочущим басом собравшихся, поглаживая шелковистую гибкую шею Счастливчика, который нервно вздрагивал и нетерпеливо перебирал стройными ногами. — Я жду батальоны секций Монтрей и Сицилийского короля. Когда они подойдут, у нас будет три батальона. Тогда мы двинемся к замку… Я не могу рисковать, дорогие граждане… Лучше мне самому погибнуть, чем подвергнуть вас риску. Придется подождать. Наберитесь терпения… Мы столько ждали этого дня, столько приложили усилий, чтобы он наконец наступил! Лучше как следует подготовиться к атаке, чем поспешить и провалить все дело. А если мы не захватим дворец, если сторонники и защитники короля разобьют нас, то под угрозой окажется наша революция. Мы потеряем все, что завоевали. Прусская и австрийская армии войдут в Париж и вместе с роялистами устроят нам Варфоломеевскую ночь… Скоро, скоро уже должны появиться батальоны Монтрей и Сицилийского короля…
— Послушай, Жан, о каком он еще короле говорит? Разве мало нам Капета? С одним Бурбоном хлопот не оберешься…
— Чудак! — засмеялся Левассер. — Так называется секция… Сицилийского короля… А на самом деле никакого короля там нет. Просто название.
— А где она, эта секция?
— Недалеко отсюда, на нашем берегу.
— А другая?
— Секция Монтрей тоже тут, в предместье. По соседству… Давай поговорим с Сантером…
И, взяв Пьера за руку, Жан протиснулся к пивовару, поздоровался с ним.
— И ты здесь… Молодец! Кто это с тобой?
— Друг мой Пьер.
— Танкрэ, — представился Пьер. — Сын лодочника.
— Сын лодочника и сын столяра, — улыбнулся командир батальона секции Кенз-Вен. — А я пивовар, сын пивовара. Прекрасная компания! Что вы поделываете?
— Ждем, — сказал Жан. — Как и все…
— И мы пойдем вместе со всеми, — добавил Пьер.
— Я так и думал. Вы славные ребята! Только будьте осторожны. Вам еще рано драться наравне со взрослыми… Но придет и ваш черед. И очень скоро. Родина призовет вас под знамена революции. А пока назначаю вас… назначаю вас… тебя, Жан, моим адъютантом, будешь выполнять мои поручения. Держись около меня, далеко не отходи. А ты, Пьер, будешь барабанщиком. Эй, Жак! — крикнул пивовар. — Дай барабан этому парню…
— Но я никогда не стучал в барабан, — сказал в замешательстве Танкрэ.
— Ничего, научишься. Бей в него вместе с другими барабанщиками. И все будет хорошо…
Национальный гвардеец, по имени Жак, подошел к Пьеру, держа военный барабан, желтый, с двумя голубыми ободками, стянутыми веревкой. Он повесил ему на шею ремень, установил высокий барабан, почти касавшийся колен Пьера, немного наискосок и вручил две деревянные палочки. Танкрэ ударил по туго натянутой, будто литой, беловатой коже, и раздались глубокие, гулкие звуки, вылетевшие из пустого барабанного чрева…
— Везет же тебе, Жан! Ты адъютант, а я всего-навсего барабанщик… А что это такое — адъютант?
— Я и сам толком не знаю, — признался Левассер.
Возле церкви становилось все многолюднее. Только и слышалось со всех сторон: «Сколько можно ждать? Когда в путь?» Но ни один батальон еще не прибыл.
— Пойдем к Доминику, — предложил Жан.
— Где наш доблестный гвардеец?
— Где же ему быть, как не среди солдат национальной гвардии? Видишь — вон они…
Отыскать негра не составило труда. Он был так заметен… Стоял как монумент. В полной экипировке, при сабле.
И вот «монумент» дрогнул и устремился им навстречу.
— Друзья! Как я рад, что снова вижу вас! О Пьер, какой красивый у тебя барабан! Я очень люблю, когда барабанят. Душа радуется, эти звуки волнуют… Хочется веселиться, танцевать, петь!.. Это во мне, наверно, говорит кровь предков. Ведь они — выходцы из Африки…
— Из Африки? — поразился Жан. — Вот бы где еще хотелось мне побывать!
— Тебя-то только там и не хватало! — насмешливо произнес Пьер. — Но, Доминик, выходит, твоя настоящая родина не Мартиника, а эта самая Африка?
— Мартиника тоже родина, я там родился. Но первая родина — Африка…
— Разве может быть у человека две родины?
— Случается… Моих предков работорговцы привезли на корабле с «черным грузом» очень давно, лет полтораста назад. Первые колонисты начали тогда осваивать остров, выжигать леса, удобрять землю пеплом. Они нуждались в рабочей силе… Да, друзья мои… А все-таки как это прекрасно быть барабанщиком!
— Я предпочел бы быть просто солдатом, — сказал Пьер. — Но мне вместо ружья всучили этот здоровенный барабан. Ну что ж… Раз так надо, я не возражаю. Буду стучать палочками. До тех пор, пока не сломаю их или пока не прорвется кожа. Но она такая прочная, как кожа у слона… Доминик, не выгляжу ли я смешно с этой пузатой штукой на животе? Как будто у меня два живота…
— Что ты… Выглядишь превосходно! Правда, Жан?
— Я бы не сказал…
Пьер пропустил обидные слова мимо ушей.
— Жалко, что меня не видит сейчас Памела… Бедняжка!.. Она одна-одинешенька… И скорее всего, не спит. Эти дьявольские колокола кого угодно разбудят… Она проснулась, сидит на кровати. Или подошла к окну… А вдруг ей страшно?
— Моя хозяйка не из пугливых, — сказал негр. — Видели бы вы, как она скачет верхом!
