День Независимости. Часть 1 - [18]

— Вам туда. В приемном покое медсестра даст все справки…

Сажин благодарно кивнул вежливому милиционеру, пересек госпитальный дворик и вошел в прохладное, насквозь пропахшее лекарствами, помещение.

За стойкой с телефоном, под списками больных, сидела молоденькая сестра в накрахмаленном белом халате с вышитыми инициалами на груди, совершенно напрасно скрывая роскошные каштановые волосы под высоким, отороченном кружевами, колпаком, и листала дамский роман.

Сажин поздоровался, отрывая от чтения на самом захватывающем месте.

Медсестра со вздохом убрала потрепанную книгу и взглянула на него с укоризной в больших васильковых глазах. Сажин сразу прочитал в них немой, разве что не озвученный вопрос: «Ну, чего вам»?

— Мне нужно найти лейтенанта Волкова. Должен лежать в ожоговом отделении, палата номер четыре. Как туда пройти?

— Волков…Волков…

Выдвинув верхний ящик письменного стола, девушка извлекла общую тетрадь и зашуршала страницами.

И захлопнула, потемнев лицом.

— Вы кто ему будете?

— По службе. — Не стал вдаваться в подробности Сажин.

— Дело в том… — она замялась, ломая тонкие наманикюренные пальцы. — Умер он.

— Как умер?! — переспросил Сажин машинально.

Медсестра что-то объясняла, а он ее не слышал, словно отгородился от внешнего мира глухой стеной.

Выйдя во двор, он побрел к выходу, на ходу осмысливая полученную информацию: вчера вечером, в двадцать два часа, больному Волкову стало хуже, его перевели и реанимацию, где бились за его жизнь до конца…

«Мы с Дамиром в это самое время коньяк хлестали. Ржали, как перестоявшиеся жеребцы, — с отвращением думал он о проведенном вечере. — А мальчишка-лейтенант корчился от боли и умирал…»

«…Сердце остановилось в 4.15. Мы сделали все, что могли», — стоял в ушах виноватый голос медсестры.

— Нашли? — оторвал Сажина от невеселых дум омоновец.

Сажин смотрел на него с искренним недоумением, и накачанный парень, на котором по швам трещал камуфляж, переспросил снова:

— Нашли, кого искали? Что-то вы скоро…

— Да, — рассеяно ответил полковник, — нашел.

И сошел по ступенькам на улицу.

Ему определенно не везло, с самого начала. Казалось, нащупывался долгожданный кончик нитки, в который надо только покрепче вцепиться и потянуть. Но ниточка обрывалась в самый неподходящий момент…

Он шел в отдел ФСБ, в душе надеясь на профессионализм здешних сотрудников. Лейтенанта вчера успели опросить, и если сделали это подробно, со знанием дела, сухой протокол может дать многое.

Поймав на дороге частника, без лишних разговоров сунул водителю двадцатку.

Машина летела птицей, слева мелькнула и осталась позади обгоревшая коробка общежития. Покосившись на пепелище, частник выругался:

— Видал, что творят, сволочи? И никакой управы на них нет.

Он глянул на пассажира. Сажин молчал.

— Совсем оборзели черножопые! Хозяевами чувствуют… Их оттуда, — он махнул рукой на предгорья, за которыми таилась Чечня, — вывозят, гуманитаркой потчуют… Это за то, что они наших мальчишек стреляют?! Некоторым предлагают ехать в Россию. Пустых земель много, паши только, работай. Только на хрена это им, коль привыкли к подачкам?.. Ребят, вот, пожгли…

Сажин продолжал отмалчиваться, мрачно созерцая улицу. Словоохотливый водитель развивал дальше свою мысль:

— Сталина ругают. Хают, а мужик башку имел! Только ошибку допустил, нам кашу оставил расхлебывать. Надо было в сорок четвертом чеченов не в Казахстан ссылать, а сразу… под пулеметы! Не хотите жить по-людски, пеняйте на себя… Сейчас зачищают, зачищают, миндальничаются с ними, спины под пулю подставляют, а он сумел за пару недель так Чечню зачистить, до сих пор помнят. Не-е-ет, — он покрутил головой, посмотрев на молчаливого спутника, — не так надо с ними. Собрать от мала до велика, чтобы в горах ни души не осталось, согнать в теплушки для скота да вывезти за Северный полярный круг! Во льдах много не навоюют. Отстроить им город со всей инфраструктурой, а по периметру — вышки с пулеметами и колючая проволока. Живите, как можете. Хотите, друг друга режьте. Хотите, делите власть, или живите мирно. Но — в городе. А кто за периметр, — и он азартно, увлекшись, ударил ладонью по баранке, — так из автоматов. Быку нужен хороший кнут и стойло…

«Как он, сейчас полстраны рассуждают, — отвернувшись к боковому стеклу, думал Сажин. — И все потому, что в верхах не знают, что дальше с Чечней делать. Поколение выросло, иной жизни, кроме как воевать, не знающее. Пустить на самотек? Тогда пройдет лет восемь, и мы получим второй Афганистан, только не где-то, а у себя под боком. А это страшно. Страшно по-настоящему».

Машина затормозила. Сажин откинул ремень безопасности и выбрался на тротуар.

* * *

— Мне нужны материалы вчерашнего допроса Волкова, — заявил он, переступив порог кабинета Дзоева.

Подсев к столу, потянулся к графину с водой, наполнил стакан и залпом осушил.

— Умер пацан. Видишь, какая петрушка…

Ему принесли тонкую папку, в которой хранились материалы по возбужденному уголовному делу. Покопавшись в бумагах, он отыскал протокол допроса и, увидев в графе фамилию Волкова, углубился в чтение.

С трудом разбирая неровный почерк следователя, он просмотрел страницу, перевернул ее и разочарованно перечитал снова.