День Независимости. Часть 1 - [17]

— Хуже нет паники и… недоверия, — вздохнул Дзоев.

— …звонками замучили: там прошли лица кавказской национальности, в ту квартиру мешки внесли, в том подвале подозрительные личности копошатся. Проверьте!.. Приятель — начальник окружного отдела милиции, за голову брался: телефоны раскалились, звонков прорва и на все приходится реагировать. И еще шутники находятся, которым ажиотаж на руку. Экзамен или контрольную лень сдавать, начинают «минировать"… Один долбанный двоечник сообщил, что в корпусе МГУ заложено взрывное устройство. А в каком именно, не сказал, трубку бросил. Ты думаешь, в МГУ всего один корпус, или они как на подбор — одноэтажные бараки? Сутки — понимаешь, сутки! — кинолог с собакой по учебным аудиториям и общежитиям ходил, участковые с ног валились, народ опрашивая. Все впустую! Ничего не нашли! А если бы в то время, когда райотдел пахал на туфту, кто всамделишную бомбу подложил?

— Кому беда, а кому…

— Истерики по телефону закатывали! Дамочка требует на дом саперов, обезвредить кем-то оброненную у двери кожаную перчатку. Мужику лень на улицу мусор вынести, оставил на площадке и к телефону, сигнализирует, что обнаружил в подъезде подозрительный пакет. Проверить бы надо…Приедет наряд, в мусоре покопаются. Глядишь, и отнесут на помойку.

Дзоев сочувственно произнес:

— Да, милиция была в запарке…

— А что запарка? — возразил полковник. — Да ты хоть через каждый метр постового выстави, но если ему наплевать, закладку можешь под его носом сделать. Не заметит!

— Быть не может, — не поверил Дзоев.

— Хочешь случай из практики?.. Шеф вызывает меня на ковер и дает наказ: надо бдительность братьев наших меньших проверить, реакцию их, так сказать. Дал час времени, чтобы отделом смастерили муляж поправдоподобнее, а я отнес на ложную закладку.

Дзоев, удобно расположившись в кресле, слушал его с улыбкой, полагая, что рассказ будет не только интересным, но и смешным.

— … нашли коробку из-под обуви, сунули в нее сломанный будильник, старые батарейки, обмотали для пущей достоверности проводами. Толовые шашки сымитировали. Взял я коробку и пошел на автовокзал. Там, как и положено, усиленные патрули, при автоматах. Я кручусь рядом, мозолю глаза. Ноль эмоций, зато азиатов и кавказцев потрошат, карманы наизнанку выворачивают, уводят куда-то. Через час метаться мне надоело, положил коробочку на видное место, как раз у входа, и боком в сторону. Стою, наблюдаю… Куда девались бдительные граждане, что при виде пустого бумажного пакета в милиции телефоны обрывали? Где бдительные постовые? Усиленно протирают глаза о толпу, жертв выискивают — людей с не европейскими чертами лица. Подождал я минут десять. Вижу, результат нулевой. Пойду — решил — «02» позвоню. Нашел с трудом целый таксофон, не представляясь, сообщил: дескать, автовокзал заминирован.

— И?.. — улыбнулся Дзоев.

— Возвращаюсь назад: нет коробки! Что за дела? Может, нашли, наконец? Нет! Постовые прогуливаются, как ни в чем не бывало. А коробки-то нет!.. Заворачиваю за угол. Мать честная! Пацаны ей вместо мяча в футбол играют. Это той, что, по легенде, нашпигована взрывчаткой!

Дзоев расхохотался. Смеялся он долго, до слез. А Сажин молчал, терпеливо дожидаясь, когда он успокоится.

— Ну-у… Ну, уморил, Евгений Саныч, — постанывал Дзоев от смеха, вытирая ладонью слезящиеся глаза. — Анекдот…

— Так это еще не все! — торжественно сказал Сажин, вызывая новый приступ смеха. — Ты, дорогой товарищ, не забывай о менталитете русского человека. Отбираю у пацанов коробку. Не то по весу, легкая стала. Снимаю крышку — пусто! Ни будильника, ни батареек, ни проводов! Все уперли! Всю адскую машинку! По запчастям!

Подробности повергли Дзоева в состояние истерического хохота, и слезы безудержно покатились по его смуглым щекам.

… Попивая превосходный коньяк, они просидели еще долго.

За окном давно стояла ночь, в форточку ощутимо несло холодом. Посмотрев на часы, майор засобирался. Время позднее, а утром вести совещание. Пожав, уже на пороге, руку Сажину, Дзоев ушел.

Прибравшись на журнальном столике, Сажин разобрал постель и, дымя сигаретой у окна, думал о перипетиях служивой жизни. Как часто бросает она из крайности в крайность. Еще утром, потягиваясь на кровати, он имел свои виды на выходной, но один телефонный звонок смог круто изменить их и забросить из московской квартиры в чужой далекий город, за тысячи километров…

С этими мыслями он укрылся одеялом и, коснувшись головой подушки, утомленный трудным днем, тут же перенесся в здоровый глубокий сон.

6

Моздок. 30 апреля 9 ч. 30 мин.

Наступившее утро кроме разочарований ничего нового не принесло. Приведя себя в порядок и отзавтракав в гостиничной столовой, полковник Сажин отправился в госпиталь. Пешком, потому как не хотел лишний раз отрывать Дзоева от дел и клянчить машину, а заодно прогуляться и подышать воздухом.

Госпиталь находился не так и далеко от гостиницы.

На контрольно-пропускном пункте Сажину пришлось пускать в ход удостоверение: на входе глыбой маячил здоровенный омоновец, и посторонних на территорию не пропускал.

Три оттесненные золотом магические буквы на красной книжице произвели на него должное впечатление. Омоновец отступил с прохода, показав на здание в глубине двора.