День нашей встречи - [27]

— А может, ты этого заслуживаешь!

Неожиданный поворот разговора застал Анну врасплох.

— Но при чем здесь мой сын? — наконец нашлась она. — Тедди ни в чем не виноват. Если ты накажешь меня, то тем самым накажешь и его. Неужели твоя жажда мести настолько сильна?

— Речь идет не о мести, — возразил Патрик. — Простая логика подсказывает, что тебе нужно остаться здесь. Этот дом лучше защищен, поэтому с нынешнего дня ты будешь жить здесь. Понятно?

Еще бы! Муж и повелитель сказал свое слово. Конец дискуссии!

— Но обедать с тобой я не обязана, — сердито произнесла Анна, возвращаясь на диван и всем видом демонстрируя, что сдаваться не намерена. — Лучше я буду голодать.

— Ну, это уже совсем по-детски! — вздохнул Патрик.

В душе Анна была с ним согласна, но никакая сила не могла заставить ее сесть за стол с Максом Маллоу!

— Я устала, — сказала она. — У меня нет сил переодеваться и вести светскую беседу с тобой и твоим отцом. Хотя бы раз ты можешь уступить мне?

Патрик сердито поджал губы, но потом неожиданно сдался.

— Прежде чем я уйду, я должен поговорить с Мегги. Потом я пришлю тебе обед сюда.

С этими словами он удалился, оставив жену опустошенной и подавленной.

8

Анна аккуратно закрепляла проволочками непослушные побеги вьющихся роз, украшавших террасу, одновременно прислушиваясь к счастливому голоску Тедди, игравшего на пляже с Мегги, когда сзади раздался характерный звук, предупредивший о приближении Макса.

Анна не обернулась. Ей не хотелось показывать свекру, что она знает о его присутствии. В течение всех шести дней, прошедших с тех пор, как Анна снова оказалась в этом доме, она старалась лишний раз не встречаться с Максом. Тот каждое утро наведывался к Тедди, чтобы присутствовать за его завтраком, и Анна спешила улизнуть перед его появлением.

Патрик сказал, что Анне с малышом лучше остаться здесь. Но лучше для кого? Конечно, для того, кто сейчас ехал по террасе в инвалидном кресле. Сам Патрик не слишком жаждал нашего присутствия, с горечью подумала она, потому что исчез на следующий день после приезда.

Из разговора Патрика с Мегги Анна не поняла ни слова, потому что говорили они по-ирландски. Поговорив с гувернанткой, Патрик даже не удосужился пожелать жене спокойной ночи. Он просто ушел и все.

С тех пор Анна его не видела. На следующее утро слуга принес тяжелые чемоданы, набитые ее вещами. Очевидно, по приказу Патрика чемоданы доставили из Ниццы ночью самолетом. Для Анны это явилось новым доказательством того, что ее пребывание на вилле затягивается. Мегги также принесла записку от Патрика, в которой тот сообщал жене, что ему нужно вернуться в Стокгольм.

Патрик отсутствовал уже почти неделю, но Анна отказывалась признаться даже самой себе, что скучает по мужу.

Инвалидное кресло остановилось в нескольких футах сзади. Анна чувствовала, что Макс смотрит на нее и хочет, чтобы она обернулась. Но Анна продолжала как ни в чем не бывало заниматься своим делом, поэтому свекру пришлось первому нарушить молчание:

— Здешнему саду не хватало прикосновения твоих рук.

— Мне не о чем говорить с вами, Макс, — отрезала Анна. — Вы хитрый и коварный человек, который не заслуживает моего внимания. Или внимания моего сына, если на то пошло!

К своему удивлению, Анна услышала за спиной смех.

— Сильно сказано! — весело заметил Макс. Его дружелюбный тон заставил Анну оглянуться. Она ничуть не сомневалась, что точно с таким же смехом Макс способен всадить ей в спину нож! Сейчас Анна впервые после трехлетнего перерыва имела возможность рассмотреть свекра как следует.

Одетый в кремовую рубашку с коротким рукавом и отложным воротничком, а также в светло-коричневые брюки, он все еще выглядел значительной персоной, даже невзирая на свое физическое состояние и инвалидное кресло. Несмотря на то, что Макс ростом был пониже сына, недостаток дюймов в высоту он добирал достаточным их количеством в ширину. У него были широкие плечи, широкая грудь, бедра — весь он был словно вытесан из монолитного куска гранита. Но теперь Макс сильно похудел и походил на тень себя прежнего. Только сейчас Анна начала понимать, почему Патрик так рьяно защищал отца.

Серебристая голова Макса сияла на солнце — волосы еще не начали редеть, отметила Анна. Но кожа уже обвисла и сморщилась, особенно это было заметно на руках и горле. Кроме того, Макс сутулился, словно ему трудно было даже сидеть.

— Боже правый! — не удержалась Анна. — Как вы изменились!

Макс криво усмехнулся.

— Да уж! — согласился он. — Сам себя терпеть не могу. И это тоже, — похлопал он по ручке инвалидного кресла.

В Анне шевельнулось нечто похожее на сочувствие. Но затем их взгляды встретились, и Анна быстро вернулась к обороне. Потому что этот человек все еще был опасен, независимо от того, болен он или нет. Охотничий блеск в глазах Макса подсказал женщине, что перед ней хищник, еще не забывший пьянящего ощущения триумфа, когда клыки впиваются в горло загнанной жертвы.

— Я вижу, ты похорошела, — заметил Макс. — И малыш похож на тебя — такие же волосы, черты лица, мягкий и нежный характер…

— Я была трусихой, Макс, — возразила Анна, игнорируя комплимент. — А Тедди гораздо смелее меня.