День красных маков - [62]

Майлз слегка покачал головой, снял очки, почесал нос, закрыл глаза и вновь открыл. Должно быть, надеялся, что, когда он их откроет, Поппи исчезнет. Она только что сама играла с ним в ту же игру. Но Попи по-прежнему стояла перед ним и не собиралась уходить, она никуда не делась, словно огромная рыба, застрявшая в сети Доротеи.

– Ну и? – Майлз был не в силах скрыть своё замешательство.

– «Ну и»? Что вы имеете в виду? Вы уже второй раз задаёте один и тот же вопрос, Майлз, и это меня нервирует. – Поппи искренне не понимала, чего он от неё хочет.

– Что я имею в виду? Может быть – что вы имеете в виду? Я так и не понял ваш план. Что вы собираетесь сделать?

– Я собираюсь найти Марта! Знаю, звучит глупо, но, если больше никто его не ищет и он может вообще не вернуться домой…

– Ну всё, хватит. Не хочу больше слушать всю эту чепуху про Джоан Коллинз и всех остальных. – Майлз совсем запутался. Всю жизнь работая со словами, он не привык слышать их, не понимая половины. – Кто-нибудь знает, куда вы собрались, Поппи?

– Да.

– И кто же?

– Я вам уже сказала, моя бабушка.

– Ваша бабушка?

– Да, моя бабушка Доротея, я вам говорила. Она осталась дома, и ещё она иногда бывает не в себе… почти всегда, если честно.

– А больше никто не знает? Точно? Поппи, это очень, очень важно.

Поппи посмотрела ему в глаза и повторила:

– Больше никто не знает.

– Ладно, ладно. Надо подумать. – Он потёр переносицу. Поппи не поняла, к кому обращены его слова – к ней или к самому себе. – Вы уверены, что хотите этого?

Она кивнула.

– Вы понимаете, какими могут быть последствия, Поппи? Для вас, для других, даже для вашего мужа?

– Да, – соврала она довольно убедительно.

– Если вы твёрдо решили, Поппи, то я попрошу вас довериться мне и делать всё, что я скажу. Вы меня поняли?

Мысли с шумом пронеслись в голове Поппи. Чего он от неё хочет? Какая ему в этом выгода? Можно ли ему доверять? Ответов на все три вопроса она не знала и чувствовала себя загнанной в угол. Вариантов было только два – сползти на пол и сдаться или же продолжать борьбу и принимать условия Майлза.

– Я поняла.

Договорились. Он будет руководить, она – подчиняться. Переложив всю ответственность на плечи человека, который лучше неё понимал происходящее, Поппи ощутила облегчение; примерно так же она чувствовала себя вчера вечером, когда Доротея гладила её волосы. Неужели это было вчера вечером? Казалось, прошла целая вечность.

– Держитесь поближе ко мне, Поппи. Без необходимости ни с кем не говорите. Хорошо?

– Хорошо. – Поппи улыбнулась, хотя ей было совсем нехорошо. От страха её мутило. Она поспешила обратно в зал ожидания вслед за Майлзом, где они снова присоединились к пресс-группе. На глаза Поппи вновь попались три девушки. Сплетясь в объятиях, они образовали сросшееся чудовище, напомнившее Поппи о сиамских близнецах, которых часто показывали в фильмах с претензией на документальность, и репортёр неустанно задавал им вопрос, интересующий весь мир: как один из них, женатый, занимался сексом со своей женой, будучи приросшим к брату? То и дело из объятий высовывалась чья-то рука, сжимавшая бумажный платочек; девушки с трудом держались на ногах, поэтому так отчаянно цеплялись друг за друга.

Махать им было некому, солдаты уже исчезли из виду, скрывшись за двойными дверьми. Поппи думала, что в эту минуту девушкам труднее всего; мужья ещё рядом, но уже покинули их. Теперь влюбленные разделены всего несколькими метрами, но самым долгим временным отрезком.

Капитан Вард вновь закашлял, и вся команда повернулась к нему.

– Итак, ребята и девчата, – здесь следовало смеяться тем, кто разделял чувство юмора капитана, – возьмите ваши шлемы и бронежилеты. Не нужно надевать их, пока не полетите непосредственно к месту назначения; ну, порядок вам известен.

Поппи понятия не имела, о чём он говорит. Бронежилеты? Непосредственно к месту назначения? Какой, к чёрту, порядок ей должен быть известен? Она нервно кусала ноготь большого пальца, чувствуя себя совсем не в своей тарелке, сознавая, что всё кончится катастрофой.

Поппи так опасалась разоблачения, что совсем забыла – впереди полёт! Она никогда не летала самолётом, и сама мысль об этом до смерти пугала, хотя Поппи и понимала, что всё равно придётся лететь. В животе и так от страха порхали бабочки, теперь же к ним добавились новые – не живот, а инсектарий в лондонском зоопарке.

Пресс-группа выстроилась в очередь и через двойные двери прошла в зону вылета. Все держали в руках тёмно-синие бронежилеты и того же цвета шлемы. Поппи вслед за Майлзом вытащила бронежилет и шлем из общей кучи и встала в очередь.

– Всё хорошо, Нина? – поинтересовался Майлз, напирая на последнее слово, чтобы Поппи не забыла своё новое имя. Она больше не Поппи Дэй – во всяком случае, на некоторое время.

Поппи кивнула, не в силах говорить.

Дальше был контроль ручной клади. Майлз протянул охраннику паспорт и ответил на все вопросы: сам ли он собирал сумку? Не везёт ли с собой запрещённые предметы? Ножи? Едкие вещества? Жидкости? Майлз отрицал решительно всё.

Поппи эта процедура показалась любопытной, она уже видела, как у солдат проверяли оружие и амуницию. Не дай бог, Майлз провезёт контрабандой крем для рук – это куда опаснее вооружённых бойцов! Тут Поппи вспомнила про духи и бальзам для губ. Вот блин! Порывшись в сумочке, она нашла оба подозрительных предмета и поднесла их к пластмассовой урне, предназначенной специально для таких случаев. Дрожащая ладонь сжалась: это были её единственные духи, подарок Мартина на день рождения, и она не хотела их выбрасывать. Но выбора не было. Поппи закрыла глаза, и флакончик звякнул по лежавшим в урне баночкам и бутылочкам. «Прости меня, Март», – прошептала она, думая о безвозвратно потерянном запрещённом флакончике за пятьдесят фунтов.