День красных маков - [31]

– Мойра думает, вы очень храбрая и сильная, раз не падаете духом. Ей очень жаль вас. В таком возрасте пройти через этот кошмар… Самый сильный страх Мойры, когда я уезжал, что подобное случится со мной, но к счастью, всё обошлось. Она бы не смогла такое пережить, не то что вы.

– А вы что думаете, Роб?

– Я с ней согласен, Поппи.

– Потому что она ваша жена. Это ваш долг – соглашаться с ней!

Роб рассмеялся.

– Вам виднее.

– Я собираюсь навестить бабушку. Можете проводить меня, если хотите. Или выпьем кофе?

– Я бы прогулялся и поговорил с вами, если вам удобно.

– Я не против. Ну что, как дела?

– Боюсь, пока никаких новостей. Майор Хелм хочет завтра нанести вам визит. Я пообещал обговорить с вами удобное время.

– Зачем ему меня видеть? У него какие-то новости? – Поппи была не в силах скрыть волнение.

– Думаю, не такие уж большие. И, прежде чем вы спросите, я не знаю, о чём он собирается с вами говорить.

– В прошлый раз я была с ним неласкова.

– Что вы говорите? – Роб широко улыбнулся.

– Это было так заметно?

– Не такому человеку, как он, поэтому не волнуйтесь.

– Не знаю, почему он мне так не понравился. Может быть, показался слишком высокомерным. Терпеть не могу высокомерия.

Роб ничего не ответил, но по его лицу Поппи видела, он был с ней согласен, пусть даже в небольшой степени.

– Передайте ему, Роб, пусть приходит завтра. Я буду дома в обеденный перерыв. Надеюсь, это время подойдёт?

– Да, вполне. Если что-то изменится, дам вам знать.

Прогулка вышла недолгой; они быстро добрались до «Непопулярки».

– Вот мы и пришли.

– Тогда до свидания, Поппи. Вы дойдёте домой без меня?

Поппи рассмеялась; он явно имел в виду неблагополучный район, где она жила и по которому с шести лет привыкла бродить одна.

– Думаю, справлюсь.

Он кивнул и быстрым шагом направился к метро. Поппи прошла по тропинке и постучала в дверь. Её встретил мистер Вирсвами.

– А, Поппи! Добрый вечер!

– Добрый вечер, мистер Вирсвами. Как у вас дела?

– Очень хорошо, Поппи, очень хорошо. Мисс Дороти будет рада вас видеть! У меня небольшая новость – мы с миссис Вирсвами на следующей неделе отправляемся отдыхать, так что некоторое время нас тут не будет.

– Ух ты, здорово! А куда вы собрались? В очередной круиз?

– Нет, к сожалению, но планы тоже неплохие. Мы едем в Пакистан, чтобы привезти оттуда дочкиного жениха. Он живёт в Пешаваре, а когда мы вернёмся, закатим та-а-а-акую свадьбу! Когда-нибудь детки пустят меня по миру. – Мистер Вирсвами воздел руки к небу. Это была одна из его любимых шуток – жаловаться на бедность, звеня ключами от огромного «мерседеса» и блестя золотыми часами «ролекс». – Наверное, твой папочка тоже тебя балует, Поппи?

У Поппи не было ни сил, ни желания рассказывать мистеру Вирсвами про папочку, который даже видеть её не хотел, а не то что баловать.

– Как вы угадали, мистер Вирсвами? Я – любимая папина дочка!

– Я так и знал, Поппи! Так и знал! Сразу понял!

Поппи представила себе его путешествие. Нарисовав в воображении глобус на полке в кабинете географии, она примерно определила, в какой район Пакистана отправится мистер Вирсвами. Лишь горный хребет будет отделять его от Афганистана. Сердце Поппи затрепетало. Почему все путешествуют, и только она нигде не была? Снова к вопросу о везении.

Ещё в детстве Поппи поняла, ей никогда не стать такой же, как богатые девицы, чьи мамы следят за фигурой и не делают татуировок, а папы возят их в шикарных автомобилях. Нечего и думать об этом. У девиц были блестящие светлые волосы и ровные белые зубы, после школы девицы поступали в университеты, чтобы выучиться таким профессиям, о которых Поппи даже мечтать не могла. Почему? Кому как повезло или не повезло; всё зависело от удачи или неудачи. Судьба решает, где и в какой семье родиться.

Красавицы-блондинки оказались везучими. Это они потом выходили замуж за очень умных и просто шикарных парней, потому что состояли в одном с ними тайном обществе. В это общество Поппи никак не могла попасть, поскольку выросла в многоквартирном доме. Она ни разу не была за границей, говорила «задаром» и «вовнутрь», «умаяться» вместо «устать» и «читалка» вместо «библиотека». Мало ли было примеров! Она смотрела не BBC, а QVC, ходила на собачьи бега, а не на скачки. Её подружки не могли похвастаться звучными именами вроде Фебы, и она, не задумываясь, отправилась бы в «Спар» в домашних тапочках. Квартиру своей мечты она увидела на картинке в каталоге: блестящий коричневый диван из кожзаменителя, две мягкие диванные подушки, большая ваза, из которой торчат веточки, и кремового цвета коврик на ламинате. Они с Мартином в жизни не пробовали суши, предпочитая заказывать на дом китайскую еду, наслаждаться ею, поставив тарелки себе на колени, и смотреть мыльные оперы. Это был синдром рабочего класса, наподобие болезни Туретта, от которого она не могла избавиться, который она не умела скрывать. Он давал о себе знать каждый раз, как Поппи открывала рот, а рот она открывала часто.

По этим причинам и множеству других Поппи был закрыт вход в высшее общество. Её зубы никто не назвал бы ни белыми, ни прямыми. Она не так выглядела, не так говорила, и её семья принадлежала к тем семьям, какие показывают в дешёвых телешоу, потому что бедность вынудила их не только прилюдно стирать своё грязное бельё, но также гладить, складывать и убирать подальше. Окно в большой мир было для Поппи заперто на засов и наглухо забито. Сильно ли она страдала? Лишь иногда.