День красных маков - [29]

– И что ты теперь собираешься делать? – неуверенно поинтересовалась Дженна. Поппи не знала ответа на вопрос. Что ей делать? Мысли ещё только-только начинали прорисовываться. Поппи старалась привести их в порядок, если они ни к чему не приведут, это занятие, по крайней мере, хоть немного её успокоит.

– Его же собираются спасать?

Тоже простой вопрос. И тоже без ответа.

– Наверное, Джен. Ведь так его не оставят, как ты думаешь?

Подруги беспомощно посмотрели друг на друга. Ведь так его не оставят? Поппи решила спросить Роба, какой у него план спасения.

Дженна задумчиво закусила нижнюю губу и внезапно вскрикнула:

– Господи, Поппи, да ведь в новостях показывали!

– Что показывали?

– По поводу Марта.

– Что по поводу Марта? – Поппи вспомнила слова Роба о двадцатичетырёхчасовом запрете на передачу новостей, но сутки уже прошли.

– Ну, не совсем по поводу Марта, я же не знала, про кого это, но я что-то такое утром слышала по «Скай», но не обратила внимания.

Дженна, как и большинство населения, была эмоциональна пресыщена известиями о несчётных смертях солдат и не могла сопереживать им в полной мере. Лишь трагедия в собственной семье рвала душу в клочья. Для многих это был лишь третий заголовок после сообщений о выходках знаменитостей и шоу-бизнесе в политике.

Вскочив, Поппи включила телевизор. Изо всей силы нажимая кнопки пульта, она нетерпеливо ждала, когда экран оживёт. Сначала сообщили о падении цен на недвижимость, о звезде, с которой слетело платье прямо во время церемонии награждения, и о решении банка Англии урезать размеры процентной ставки. Девушки, затаив дыхание, ждали.

Бух! Наконец-то появилось! Сердце Поппи забилось быстрее. Подруги придвинулись поближе к телевизору, желая разглядеть каждую деталь, расслышать каждое слово. Обычно, сидя в трёх метрах от телевизора и погромче включив звук, можно было увидеть всё, что нужно, но не сегодня. В правом верхнем углу экрана появилась маленькая фотография – улыбающийся молодой солдат в форме. Это был Аарон Сазерби, тот самый Аарон Сазерби, который завтракал, брился и одевался бок о бок с мужем Поппи всего пару дней назад.

Новости не сообщали особых подробностей, только возраст погибшего и тот факт, что он восемнадцать месяцев состоял на службе Королевского полка принцессы Уэльской; в командировку он отправился впервые, оставил жену и двухлетнего сына. «Оставил» произнесли таким тоном, будто он ушёл от них по собственному желанию, и Поппи это не понравилось. Она представила жену Аарона сидящей на диване рядом с маленьким мальчиком, который не может понять, почему папа их оставил.

Поппи не знала, лучше или хуже вдове, у которой остался малыш без папы. Потом представила возле себя малыша и решила – определённо лучше.

Поппи думала об этом, когда голос, сообщавший новости, вдруг словно взревел: «Во время происшествия, в котором был убит рядовой Сазерби, ещё одного солдата захватила в плен пока неизвестная группа террористов. Требований освободить его ещё не поступило. Его семью проинформировали. Мы будем сообщать подробности по мере их поступления…» – хмурая гримаса ведущего превратилась в улыбку, и продолжился приключенческий фильм об агенте 007, снятый на студии «Элстри».

Было так странно осознавать, что речь о Мартине, и ещё более странно, что семья, которую проинформировали, сама Поппи. Она знала, зачем об этом упомянули: чтобы другие семьи не волновались понапрасну. До того, как новости попадут на телевидение, о них всегда сообщают близким. К тревоге Поппи прибавилось странное волнение; ей не хотелось быть в такой чудовищной ситуации, но в то же время она думала: «Ух ты, мы в телевизоре!»

– Твою мать, Поппи! – Дженна ёмко и чётко обрисовала происходящее.

Обе девушки не отрывали глаз от ящика, ожидая повтора – вдруг что-то пропустили? Прежде чем позвонили в дверь, они успели посмотреть новости ещё раз. Поппи была рада Робу. Они с Дженной без конца муссировали одно и то же, накачиваясь кофеином; Поппи трясло и тошнило. Она всегда любила общаться с подругой, но теперь хотела лишь одного – чтобы та поскорее ушла, и можно было бы поразмыслить в одиночестве, что теперь делать. Но, по правде говоря, делать было нечего, оставалось только ждать.

Столкнувшись в коридоре с Робом, Дженна бросила на него сердитый взгляд; ей тоже нужно было свалить на кого-то вину. Поппи показалось забавным, что теперь её жизнь состоит из крайностей – то тишина, тоска и одиночество, то нескончаемый поток гостей и событий. Рядом с Мартином всё было гораздо спокойней.

– Как вы себя чувствуете, Поппи?

– Да нормально. Хотите чаю?

– Было бы чудесно. – Сняв берет, Роб прислонился спиной к кухонному шкафу.

Поппи была признательна, что он не пытается заполнить тишину светской беседой, оставляя им обоим время поразмыслить. От этого становилось чуть легче.

– Я видела новости, Роб. – Поппи решила опередить его вопрос.

– Я подумал, наверное, вы их включите. Что скажете по этому поводу?

– Так странно понимать, что речь о Марте… немыслимо. Новость о смерти Аарона куда серьёзнее, поэтому ей уделяется больше внимания; об остальном пока говорят мало.