День и ночь - [26]

Шрифт
Интервал

Рут испускает стон и падает в обморок.

Вагнер. Боже мой!

Карсон. Какой ужас! Что случилось?

Гатри. Мы так и не доехали до Шимбу.

Магиба. Это ваш гонец, Джеффри?

Карсон. Да. (К Гатри) Письмо с вами?

Гатри. Письмо было у Джейка. Наверное, так и лежит в его чемоданчике.

Карсон выходит из гостиной.

Карсон (к Вагнеру). У вас голова в крови.

Магиба. Ну что ж, миссис Карсон, я вынужден пожелать всем спокойной ночи. Спасибо вам за оказанный любезный прием. (К Вагнеру?) Я буду помнить все, что вы сказали, мистер Вагнер.

Вагнер. Что… вы имеете в виду, сэр?

Магиба. Ну как же, то, что британский народ следит с восхищением за отважным вызовом, который я бросил коммунистической угрозе в Африке.

Вагнер. Ах да, конечно.

Магиба. Мне доставила огромное наслаждение наша беседа. Приношу извинение за то, что так обошелся с вашей шляпой. (Уходит?)

Гатри. Он ударил тебя? Ему что, твоя шляпа не понравилась?

Вагнер. Именно. Что случилось с Джейкобом?

Гатри. Мы подъезжали к окраинам Малаквангази. Уже начинало темнеть. Дорога заняла у нас в два раза больше времени, чем говорил Джеффри. Пропуск от Магибы нам помог, но все равно у каждого поста нас надолго задерживали. Все боялись, что им уши отрубят то ли за то, что они нас пропустили, то ли за то, что не пропустили. То же самое на обратном пути. Солдаты за каждым деревом. Короче говоря, все наводит на мысли о мирной инициативе.

Вагнер. Чувствуется, он приготовил Шимбу то еще угощение.

Гатри. Не забывай, что мы на стороне хороших парней. И аккредитацию мы получили от них.

Рут. Скажите наконец, что же случилось!

Слышен шум отъезжающего автомобиля Магибы. В гостиную входит Карсон.

Гатри. Мы уже почти пересекли линию фронта и видели впереди за нейтральной полосой Малаквангази. Мы включили фары, действовали мирно, к антенне привязали белый носовой платок, но было уже так темно, что они, скорее всего, его просто не заметили. Когда мы проехали несколько сотен ярдов, со стороны повстанцев запустили осветительную ракету. Это было даже ничего, но тут у кого-то в окопах за нашей спиной сдали нервы, и он выпустил несколько очередей. Сами знаете, какая у них тут дисциплина – как напьются, прямо в городе из автоматов палят. Тут сдали нервы у кого-то еще, началась перестрелка, вспыхнула еще одна ракета, а на всем поле боя, кроме нас, – ни одного движущегося объекта. В такой ситуации можно сделать только одно, и водитель это попытался сделать. Он остановил джип и побежал, я тоже побежал, крикнув Джейку, чтобы тот бежал за нами. Ярдов через пятьдесят я повернулся назад и увидел, что Джейк забрался на место водителя и пытается развернуть джип. Он его таки развернул, но тут в него попали. Его просто отшвырнуло на заднее сиденье. Не уследил я за ним, да и сам он виноват – мальчишка все время лез на рожон. До поры до времени ему просто везло.

Вагнер. Ты вернулся в джип?

Гатри. Я не знал, жив Джейк или нет. Двигатель был в порядке, только ветровое стекло разбито. Я погасил фары и отвел джип обратно к линии окопов. Но Джейк все равно уже был мертв. Ему разнесло голову и грудную клетку. Крупнокалиберный пулемет, скорее всего. Случайность. Они палили, толком не целясь. Он даже и понять не успел, что с ним случилось.

Карсон. Где Фрэнсис?

Гатри. Убежал к Шимбу.

Карсон. Почему?

Гатри. Не знаю. Может быть, он что-то знал.

Карсон. Боже мой, вы чертовски рисковали, поехав туда в темноте.

Гатри. Мы опаздывали на шесть часов.

Карсон. До Шимбу все равно было еще далеко.

Гатри. При чем тут Шимбу? «Мир по воскресеньям» – воскресная газета. Опоздание на час равно опозданию на неделю. И твой репортаж тогда – такой же труп, как… я не хотел это сказать… (К Вагнеру.) Джейк тоже торопился, Дик. Не я один.

Вагнер кивает, Гатри кладет руку Рут на плечо.

Карсон. Я должен лететь вместе с Магибой в Ка-Си. Не волнуйтесь, ничего особенного: он хочет поговорить со мной о рудниках, узнать, что там можно бомбить, а что – нет. (К Вагнеру.) Я лечу на вертолете. Вас двоих я выброшу в аэропорту, а дальше делайте что хотите. Я советую вам сесть на первый же самолет и свалить из страны прежде, чем у Магибы дойдут до вас руки. Сейчас ему не до вас.

Вагнер. Можно передать от вас репортаж?

Карсон. Я и так уже из-за вас головой рискую. У вас полно времени, чтобы отправить репортаж после того, как вы пересечете границу.

Вагнер. Нет, это рискованно, самолет может опоздать. Дайте мне подумать.

Гатри. Мы можем отправить репортаж из Ка-Си. Воспользоваться линией Ассошиэйтед Пресс. Нужно рискнуть. А затем – на самолет. Так наши шансы возрастают вдвое.

Вагнер. Хорошо, принято. Что будем делать с Джейком?

Карсон. В Джедду морга, как такового, нет. Я отвезу тело в Ка-Си. Кто-нибудь знает, семья-то у него есть? Кто-нибудь, кому сообщить?

Вагнер. Надо узнать в газете. Хоть это-то позвольте мне запросить по телексу?

Карсон. Попробуйте.

Вагнер подходит к телексу, включает его и несколько раз нажимает на клавиши.

До концессии мы доедем на джипе.

Вагнер (обращаясь через плечо к Гатри). Картинки есть?

Гатри хлопает ладонью по кофру.

Гатри. Я отснял пару пленок перед тем, как двинуться в обратный путь. Когда я уезжал, в дело пошла уже артиллерия.


Еще от автора Том Стоппард
Розенкранц и Гильденстерн мертвы

Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.


Изобретение любви

Творчество англичанина Тома Стоппарда – создателя знаменитых пьес «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Настоящий инспектор Хаунд», «Травести», «Аркадия», а также сценариев фильмов «Ватель», «Влюбленный Шекспир», «Бразилия», «Империя Солнца» и многих-многих других – едва ли нуждается в дополнительном представлении. Искусный мастер парадоксов, великолепный интерпретатор классики, интеллектуальный виртуоз, способный и склонный пародировать и травестировать реальность, Стоппард приобрел мировую известность и признан одним из значительных и интереснейших авторов современности.В настоящем издании вниманию читателей впервые предлагаются на русском языке пьесы «Индийская тушь» и «Изобретение любви», написанные с присущим стилю Стоппарда блеском, изящностью и высокой интеллектуальной заряженностью.


Настоящий инспектор Хаунд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Берег Утопии

Том Стоппард, несомненно, наиболее известный и популярный из современных европейских драматургов. Обладатель множества престижных литературных и драматургических премий, Стоппард в 2000 г. получил от королевы Елизаветы II британский орден «За заслуги» и стал сэром Томом. Одна только дебютная его пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» идет на тысячах театральных сцен по всему миру.Виртуозные драмы и комедии Стоппарда полны философских размышлений, увлекательных сюжетных переплетений, остроумных трюков.


После Магритта

...Но Телма не слушает. Она прекращает поиски, встает, подходит к своим туфлям — и на что-то наступает. Это пуля от пистолета 22-го калибра. Телма с удовлетворением поднимает ее и кидает в жестяное ведерко для мусора. Раздается звяканье...


Альбертов мост

Произведения Стоппарда, холодноватые, интеллектуальные, безупречно логичные, чаще всего строятся на одной абсурдной посылке. В пьесе «Альбертов мост» в основу сюжета положена нелепая ошибка, допущенная при расчете наиболее эффективного метода окраски моста. Небрежность дотошного инженера откровенно неправдоподобна, но это – чистая условность, повод к игре ума и слов, в которой Стоппард виртуоз.


Рекомендуем почитать
Катастрофа. Спектакль

Известный украинский писатель Владимир Дрозд — автор многих прозаических книг на современную тему. В романах «Катастрофа» и «Спектакль» писатель обращается к судьбе творческого человека, предающего себя, пренебрегающего вечными нравственными ценностями ради внешнего успеха. Соединение сатирического и трагического начала, присущее мироощущению писателя, наиболее ярко проявилось в романе «Катастрофа».


Шахристан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сборник памяти

Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.


Восемь рассказов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обручальные кольца (рассказы)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Благие дела

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.