День Дьявола - [55]

– Я уже сказал, – ответил он, – лучше тебе держаться подальше от здешних мест.

– Отец, пожалуйста, – повторил я и выставил вперед руки.

Он кинул на меня взгляд и протянул ружье.

– Держи крепко, – сказал он, закладывая новую пулю в патронник.

Я вдавил приклад в плечо.

Отец поправил мне руки:

– Ну-ка, разведи немного ноги в стороны.

Он слегка пнул мне подошвы, чтобы ноги заняли правильное положение.

В окошке прицела виднелась меркнущая в послеполуденном слабом свете вересковая пустошь. Я поерзал, чтобы удобнее распределить вес ружья, и картинка потеряла резкость. Тогда я развернулся в сторону стада и уже потом отследил и поймал в сетку прицела красивый выпуклый глаз молодого самца.

– Поймал его? – спросил Отец.

Самец наклонился, чтобы сорвать лист папоротника, и снова поднял голову. Нижняя челюсть ходила туда-сюда: он жевал. Вот дернулось ухо, и он стряхнул дождевую воду. Все его внимание было сосредоточено на самках.

– Поймал, Джон?

– Поймал, – ответил я. – Вот он, тут.

– Тогда действуй, – сказал Отец, – пока он не исчез.

– Хорошо.

– Расслабься, – посоветовал он. – Если будешь напрягаться, промахнешься.

– Я не напрягаюсь, – возразил я.

– Напрягаешься, – сказал он. – У курка небольшая длина хода, просто передерни затвор.

Самец поднял голову. Пересечение сетки прицела приходилось как раз на его лоб. Но прежде чем я успел спустить курок, он повернул голову, встревоженный, как и я, звуком какого-то голоса, который принес ветер. Это был неясный крик, донесшийся издалека, он тут же умолк. Звук его был еле слышен, но и этого хватило, чтобы олени бросились прочь через папоротники. Самки держались вместе, самец следовал за ними.

Я пытался, как мог, следить за ним, но он рывками то появлялся, то исчезал из поля зрения. Поэтому, выстрелив, я уже знал, что промахнулся. В ушах у меня свистело, и Отец взял ружье, вытряхнул гильзу и перезарядил его. Он некоторое время ждал и затем выстрелил. Эхо выстрела разлетелось по низине, но самец все так же бежал через болото, взметая копытами тучу брызг, пока не исчез в тумане.

Отец закашлялся и сплюнул.

– Знаю, знаю, – произнес он. – Я тоже слышал.

&

Когда мы вернулись на ферму, уже стемнело. Мушкет и Муха выбежали навстречу. Обнюхав нас, они учуяли запах смерти и убежали обратно в конуру.

Отец из-за своего долгого отсутствия очень переживал по поводу барана, но я сумел уговорить его хотя бы переодеться в сухое, прежде чем идти в хлев. После того как мы спустились с пустоши вниз, его кашель усилился, и, пока мы брели по каменистой тропе, нам пришлось несколько раз остановиться, чтобы он мог перевести дыхание.

– Кто мог шляться по пустоши в такую погоду? – спросил я. – Ты не думаешь, что это Штурзакеры?

– Что им там делать? – отозвался Отец.

– Не знаю, браконьерствуют, может быть?

– У них тогда должны были бы быть собаки, – сказал он. – А я не слышал лая, а ты?

Я тоже не слышал ничего, кроме одинокого, затихающего вдали крика.

– Это, наверно, любители птиц, – сказал Отец.

– Любители птиц? Кто это?

– Да они являются сюда из Вайрсдейла и теряются в лесу, – объяснил он. – По ту сторону Стены мы на них постоянно натыкались в последнее время.

– Какие птицы в это время года? – возразил я. – Кого они тут могут увидеть?

– Слушай, я не знаю, кто это был, – сказал Отец, – может, никого и не было. Только не говори Биллу. Он еще больше взбеленится.

Он снова постучал в дверь подсобки, и нам пришлось мокнуть под дождем в ожидании, когда кто-нибудь впустит нас в дом.

– Господи Иисусе, – запричитала Анжела, стараясь одолеть дверной замок. – Вы только гляньте на них! Надеюсь, вы хоть не зря мокли?

– Не переживай, мы их нашли, – сказал Отец.

– И сколько их было? – спросила Анжела.

– Три самца, – сказал Отец, снимая куртку и вешая ее, как бесформенный мешок, на крючок за дверью. – То есть мы видели троих. Может, их и больше, но они уже этой дорогой не придут.

– И вы их всех взяли? – спросила Анжела.

– Ага, всех, – ответил Отец, кинув на меня молниеносный взгляд.

Дайеры уже ушли, так что нам не пришлось ломать голову, рассказывать Биллу о том, что мы слышали в пустоши или нет. Им надо было обсудить, как переустроить дом. Поскольку Джефф вышел из тюрьмы, он, Лиз и Грейс вернутся к Лорел и Биллу и будут жить вместе с ними, а не с Анжелой. Так, во всяком случае, надеялась Лорел. Их дом намного больше. И в любом случае Лиз теперь Дайер, и, когда придет время, они с Джеффом будут управлять фермой Дайеров.

С Лиз придется повоевать, а вот Джефф будет рад вернуться к родителям на другую сторону долины. Анжела с радостью отнесет туда его вещи. Она была одной из тех немногих, кто видел его насквозь, и он знал это. Если бы союз Лиз с Джеффом на речном берегу в Салломском лесу тем летом, когда я уехал поступать в университет, не ознаменовался девять месяцев спустя появлением Грейс, она бы позаботилась о том, чтобы отделаться от него. Хотя держать их порознь было бы не так просто, поскольку они жили поблизости друг от друга.

– Не знаю, честно говоря, чего Лорел так суетится с планами по поводу Джеффа, – сказала Анжела, забирая у Отца кепку и энергично выбивая из нее брызги ладонью. – Будь я проклята, если он объявится завтра. Но не говорите Грейс, что я это сказала.