Демон - [7]

— Доброе утро, госпожа. Чем могу быть полезен? — слащавое приветствие достигло моих ушей.

— Вот, — высоким голосом произнесла незнакомка, нервно задёргавшись.

Я не сразу понял, что она зарылась рукой во внутренних складках накидки, а уже через несколько секунд послышался лязг, как будто на стол положили столовые приборы.

— О, вижу, госпожа, — протянул скупщик, тут же склонившись и заплетая пальцы. — Разрешите присмотреться?

Женщина отрывисто кивнула и огляделась. Я замер, но тут же понял, что с такого расстояния и в укрытии она бы ни за что не смогла меня разглядеть.

— Думаю, что могу предложить вам за серебро четырнадцать монет.

— Четырнадцать! — возмутилась та. — Это же грабёж! Серебро фамильное! Взгляните на вензеля, на пробы!

— Вижу, вижу, госпожа, что работа отличная. Но времена нынче тяжкие, — сетуя, причмокнул скряга. — Однако из-за глубочайшего к вам почтения готов добавить сверху ещё две монеты.

— Это возмутительно! — едва сдерживая неудовольствие, прошипела женщина.

— Простите, госпожа. Дело нынче идёт не шибко, но вы вполне можете попытать счастье ещё где-нибудь.

Мне послышался сдавленный вздох полный негодования, но немедленного ответа не последовало.

— Хорошо. Давайте, — напряжённо произнесла она после долгой паузы.

— Конечно, госпожа, — поклонившись, скупщик скрылся за занавеской, и вернулся уже через минуту с небольшим мешочком. — Приятного дня, госпожа, — любезно произнёс он вслед, когда женщина, не проронив больше ни слова, развернулась и поспешила к двери.

Колокольчик зазвенел, провожая гостью. Скупщик подождал, пока она скроется из виду, и покачал головой, впрочем, улыбаясь.

В лавке он не задержался, снова скрываясь где-то в глубине.

Я вздохнул поглубже, выбрался из укрытия и открыл дверь, заставляя оповестить о собственном вторжении. Скупщик появился в тот момент, когда я преодолел половину расстояния до его широкого стола.

Он раскрыл было рот, но увидев меня, остановился, позволяя подойти ближе. Словно не уверенный, что зрение его не обманывает, он достал из нагрудного кармана стёклышки для зрения, закреплённые на тонкой проволоке, и надел.

— Что тебе нужно? — с подозрением спросил он — от былой любезности не осталось и следа, стоило ему заметить, как сильно я наследил.

— Хочу кое-что продать.

— И что же? Свои башмаки? — усмехнулся он — видимо ему самому шутка показалась на редкость забавной.

— Нет, башмаки я собираюсь купить на те деньги, что вы мне дадите.

— А ты бойкий. Ну, что там у тебя, показывай, — нетерпеливо потребовал он, подзывая меня ближе указательным и средним пальцем, сложёнными вместе — этот жест следовало понимать так, чтобы я скорее извлёк из карманов то, что принёс. Вместо этого я засунул руку за пазуху и вытащил на свет кулон.

Глаза скупщика на мгновенье алчно сверкнули и тут же погасли. На его лицо вернулось всё то же спокойное выражение заинтересованного — но исключительно из вежливости — дельца.

— Пять монет, — бросил он с видом величайшего одолжения.

— Сто, — в тон ему ответил я.

Скупщик кудахтнул от возмущения, пока его брови взметнулись до половины лба.

— Нигде не треснет?

— Нет, — уверенно и спокойно ответил я.

Я нервничал, но скрывать истинные чувства научился давно. Иначе таким как я было не выжить.

— Десять, и проваливай поскорее, — он сунул руку в карман, видимо собираясь достать деньги.

— Сто, или я пойду в другую лавку, — скупщик прищурился, наконец понимая, что так просто оставить меня в дураках не получится.

— А могу я спросить, где ты это взял?

— Там где взял давно нет.

— Очевидно, что ты это украл. И хозяева наверняка станут разыскивать вещь. Уверен, что в ближайшее время ко мне придут с вопросами. Буду рад сообщить, кого именно им следует искать.

Скупщик пытался запугать меня законом, который я, по его мнению, нарушил. Наказание за кражу — отрубленная рука — в лучшем случае.

— Не придут, — произнёс я самоуверенно, искренне надеясь, что алхимик мёртв, а тому пленнику, если он, конечно, пережил эту ночь, эта штуковина не нужна.

Скупщик сверлил меня долгим настороженным взглядом.

— Уверен?

Я кивнул.

— Двадцать пять, — качая головой на такую щедрость, произнёс он. — Но если придут, всё равно скажу, что ты околачивался с подобной вещицей, а если скажешь, что продал мне, назову тебя лжецом. Твое слово против моего, — окинул он меня презрительным взглядом.

— Сто.

— Ах ты, паршивец, — рассерженно раздувая ноздри, выдохнул скупщик. — Куда тебе такие деньжища?!

— Моё дело.

— Совесть надо иметь! — ткнул он мне в грудь указательным пальцем.

Толстый обрубок с коротко подстриженным ногтем оказался рядом с камнем, и глаза хозяина лавки снова сверкнули.

— Ладно. Так и быть. Тридцать, — прогрохотал он, словно посыпал собственную голову пеплом.

— Сто, — я не собирался снижать цену, уверенный, что безделушка того стоит.

— Да чтоб тебя! — покраснел он, сжав губы в тонкую полоску.

В этот момент за спиной раздался звон колокольчика.

— Патрис! — скупщик явно обрадовался вошедшему. — Где тебя только черти носят, — он достал из кармана жилетки платок и промокнул вспотевший лоб.

— Простите, господин. Опоздал, — глухо протянули позади.