Демократия и тоталитаризм - [23]

Может, поэтому у нас и популярна уголовная хроника, в которую может попасть каждый?

ПРАВОСЛАВИЕ ТОЧКА РУ

«То, что выставлено на продажу, становится грязным».

(африканская поговорка)

Перед Богом все равны. Но некоторые равнее. «Небо для богатых!» — вещают сегодня с амвона и, призывая к смирению, уверяют, что любая власть от Бога.

Даже власть денег?

Иерархи призывают думать о душе. Но свою закладывают сто раз на дню, сколачивая многомиллиардное состояние. Во славу Божью и рейдерство, и торговля табаком, и счета в иностранных банках! С иезуитским лицемерием олигархи в рясах называют критику в свой адрес — богоборчеством. Сожгите на костре каждого, кто заикнётся о часах патриарха стоимостью в 100 зарплат провинциального учителя!

По данным Gallup Россия входит в десятку самых голодных стран, каждый пятый у нас не имеет хлеба насущного. Но трапезу иерархов не назовёшь скудной даже во время Великого поста. Осанна правящей власти! Колокольный звон заглушает урчание в животах паствы!

Скажи, кто твой враг — и я скажу, кто ты. Церковь считает идею социального равенства опаснее наркомании, страшнее нищеты, официально объявляя её сатанинской завистью. Она покровительствует нашему «бизнесу», сводящемуся к торговле сырьевыми ресурсами, заигрывает с другими религиями, зато с яростью, достойной лучшего приложения, обрушивается на «безбожный» Советский Союз. Но, похоже, Империей зла мы стали только сейчас. Наши современники озлобленны, ненависть висит в воздухе, а убийство за царапину на машине стало повседневностью. Новостные сводки заставляют сгорать от стыда за свой народ. А нам говорят о духовности и покрове Богородицы! Теперь границы России открыты, зато миллионы железных занавесов опустились между её гражданами, и тотальная «храмизация» страны ни на каплю не добавляет любви к ближнему.

Если Бог есть любовь, может, безбожной Россия стала в 1991-м?

В XV веке кардинал Д'Эли писал: «Русские в такой степени сблизили своё христианство с язычеством, что трудно сказать, что преобладает в образовавшейся смеси: христианство ли, принявшее в себя языческие начала, или язычество, поглотившее христианство?» После Второго крещения Руси Православие слилось с идеологией вульгарного потребления, и подлинной религией стала Православная консумация. Перед шоппингом теперь ходят в церковь, за обедом в Макдональдсе — молятся, освящённые машины паркуют на тротуарах. Одной рукой крестятся, второй хватают за глотку! Рассуждая о человеколюбии, переступают через лежащих на земле! Офисные сотрудники упиваются «духовностью», превращая веру в предмет гордости, как загородный дом или авто. Заменив веру обрядоверием, они напоминают туриста в Иерусалиме: «Симочка, щёлкни меня на Голгофе!» Многие просят «духовных» советов: что выгодно купить-продать, куда вложить деньги. Чем же священники отличаются от бизнес-консультантов, а исповедь от коучинга? Один делец спрашивал батюшку: «Что Господь хотел сказать мне повышением доллара, на котором я погорел?» Другой, давая в рост, просил благословения. Мой знакомый, набожный юноша, советовался с духовником, может ли христианин требовать от должника сумму, в которой остро нуждается. «У нас при монастыре бригада: подвесим за ноздри, — практично заметил тот. — И процент мизерный, мы же православные».

В Храме Христа Спасителя проводятся рок-концерты и корпоративные вечеринки, в гостинице московской Патриархии девушки обслуживают иностранцев, как в «Национале». Ни у кого уже не вызывают улыбку сочетания «православный риелтор» или «брать процент по-божески». Никого не удивляет соседство церковных лавок с ларьками, где торгуют фильмами ужасов типа «Экзорцист».

И некому изгнать торгующих из храмов!

«Входите тесными вратами». «Но для богатых VIP-вход», — добавляют наши пастыри, покровительствуя «золотому» миллиону — птицам небесным, которые не сеют, не жнут. А имеют не меньше царя Соломона. Этот подход свойственен кальвинизму и крайним направлениям протестантизма.

Но причём здесь Православие?

И причём Пришедший к блудницам и мытарям?

Сегодня Церковь выступает как площадка «Business to Business», где священник берёт на себя роль посредника, так что братков девяностых сменили батьки. В финансовых кругах выгоды от «воцерковления» хорошо известны: лоббирование решений госорганов, защита от злоупотреблений силовых структур, коллекторские услуги, поиск инвестиций. Успех сделки часто определяется суммой «благотворительных взносов».

Многие священники и монахи — бывшие бандиты, наркоманы, тёмные дельцы. Раскаявшиеся? Распятые по правую руку? Какая-то часть, безусловно. Только какая? Ссылаясь на нехватку кадров, сегодня рукополагают не окончивших семинарию, не всегда читавших Библию. Имея смутное представление о духовном и ясное — о земном, такие вносят в учение Христа свою жизненную философию. И, не подозревая, что католики и лютеране тоже христиане, яростно обличают «иноверцев».

Как они отличаются от «первых христиан» 80-х!

Монахов воображение рисует проводящими дни в молитве. Но эта картина обманчива. Уход от мира сегодня зачастую условен: самые безобидные увлечения братии — вино, бильярд и компьютерные игры. Богословские беседы ограничиваются монастырскими сплетнями, а наместника монахи боятся больше Христа. Как и зоны, женские монастыри отличаются большей жестокостью. Невесты Христовы, вымещая злобу за несложившуюся жизнь, таскают друг друга за волосы, впадают в истерики. Нередко монахини расстригаются, не выдержав интриг, которым позавидовали бы светские женщины. В приютах дети с утра до ночи батрачат на монастырь, злобясь от чёрной работы. Они не получают ни духовного, ни мирского образования, превращаясь в монастырских крепостных. Нередки случаи, когда их не отдавали на усыновление. Длинные очереди, выстроившиеся у стен монастырей ко всякого рода чудотворцам, тоже не прибавляют монастырям святости. На моих глазах паломницы едва не разорвали старца, его охрана, напоминавшая секьюрити «звёзд», едва справилась с обезумевшими женщинами. Но они же брезгливо отворачиваются от бомжей, а милостыню дают, будто спасают мир.