Дело ясное, что дело тёмное - [62]

Крупную тётку выпроводили, и на диване появился новый гость, а я уже не слушала его рассказ, а разглядывала розы и думала о признании, сделанном Эмилем, и о древней общине оборотней.

В контексте заявления брата теперь мне не казалось подозрительным право патронажа Драгорных земель нашей семьёй после провальной женитьбы Эмиля на неподобающей его статусу девушке. По факту, после свадьбы Эмиля, власть рода кардинально не уменьшилась. Мы, как владели основными землями короны, так и продолжали обладать ими. С финансами да, стало туго, со связями — тоже, но не с правом вето на государственном совете, которым обладал клан Северных кошек в общем, и род Нагорных — в частности.

Это что же получается: наследие Сумеречных воинов включало в себя помимо магических учений всесильных оборотней, — а без них точно не обошлось, учитывая победы, воспетые в истории, — но и знания опального ордена?

Право победителя — неоспоримое право. Выходит нам отдали его много веков назад, и не забрали обратно ни при каких жизненных и политических эманациях?

Знание — сила! Хм, не поспоришь. Я бы к этому утверждению добавила ещё: могущество и воля. Никто не может лишить нас статуса раз мы хранители великих тайн и учений. Тогда…

— Что вы скажете, Виола?

Я сжалась, подняла взгляд на Пола.

Вопрос прозвучал оглушительно, точно взрыв, и накрыл меня обломками моих же размышлений. Потратив не меньше минуты на обретение реальности, я всё же сориентировалась, широко улыбнулась вопрошающему Полу и промямлила:

— Даже не знаю, что на это сказать…

Диванчик занимала девушка-подросток. Рыжеволосая школьница смотрела на меня искренними, заплаканными глазами и терзала пальцами рукав своей вязаной кофты.

Что?! Подросток? Как? А куда подевался тот худощавый мужчина? Или он покинул комнату уже давно? А кто был следующий? Кто-то был между мужчиной и рыжеволосой юной особой?

Мой глубокомысленный вид, покачивание головой, поджатые губы, вздох служили демонстрацией работы моей мысли, а заодно давали отсрочку, так необходимую для поиска пространных дополнений к ничего незначащей фразе. Я так поступала на уроках в школе, чтобы вспомнить объяснение учителя, служившее фоном к моим грёзам наяву, если меня вызывали к доске. Но вот беда — сейчас ничего не могла припомнить из рассказа девочки.

Пол вздохнул:

— Понятно. Эдита, простите Виолу. Ей совсем недавно сильно досталось — попала в страшную историю, и она слишком погрузилась в ваш рассказ. Видите, не может вымолвить ни слова — эмоции, понимаете…

Мне стало стыдно. Очень. Особенно перед девушкой. Она выглядела трогательно с завязанными двумя хвостиками и кудряшками на кончиках волос, веснушками на белой коже. Пухлые губки она кусала и совсем не замечала, что по одной из щёк у неё текла солёная крупная капля.

— Надеюсь, вы уже справились с потрясением, Виола, — кудесник голосом выделил слово «потрясением», а я кивнула, — но я всё же кратко повторю всё, что сказала Эдита.

Жду с нетерпением. Стыдно-то как!

— У Эдиты Свет есть дядя, которого она разыскивает. Девушка утверждает, что он собирался заехать в общину на пару дней, но так и не появился. Эдита позвонила деде, и тот снял трубку, но поговорили они совсем недолго и ни о чём. Он сказал, что сейчас ездит по делам и времени нет совсем. На вопрос, когда он приедет, родственник не ответил — бросил трубку. Эдита уверена, что дядя так бы не поступил: раз обещал заглянуть, то сделал бы это в любом случае. Дядю Эдиты Свет зовут Василий Рыжов.

Комната поплыла перед глазами, и я вцепилась в подлокотники кресла. Память вытащила образ мужчины под два метра ростом, с бритой головой, маленькими голубыми глазами, ртом-уточкой и мощным подбородком.

— Эдита сомневается, что она говорила с ликаном Рыжовым, и мы согласились проверить так ли это.

Я кивнула, усмиряя чувства, стараясь понять происходящее. Подняв на Пола глаза, кроме холода в них ничего не обнаружила.

Ну и пусть!

Пол протянул школьнице записку, ту самую, что я дала чародею, когда он пришёл меня проведать после бдений на крыше, и спросил:

— Вы знаете это место?

— Это адрес главы клана.

— Спасибо.

На следующем посетителе я тихо покинула уютную обитель, но рыжеволосой школьницы уже и след простыл — не успела её догнать. Всё что должно было случиться, уже произошло, потому не стала возвращаться к Полу и ведьме, а скрылась в своей комнате.

Стук в дверь застал меня на моменте, когда во моём прекрасном сне Пол прошептал мне что-то на ушко, и, сжав мою ладошку, потянул за собой. А впереди бушевал закат. Нет — рассвет. Да какая разница! Мы шли рука об руку окутываемые ярким непроницаемым маревом и улыбались друг другу.

Я резко села и крикнула:

— Да!

Потёрла глаза, сдирая с них последние клочки крепкой дрёмы.

В спальню проскользнула служанка. От неё пахло хлебом и жареной картошкой. Сразу захотелось есть.

— Кудесник Щука просит вас прийти в библиотеку.

— Хорошо.

За девушкой закрылась дверь, а я со злым рыком опрокинулась на спину и накрылась одеялом с головой.

Мне снова было стыдно. Очень. Второй раз за день. Умом я понимала, что видела сон, а внутри грёзы возможно всё, даже счастье в глазах Пола и его тёплая ладонь, обнимающая мои пальцы.