Дело Судьи Ди - [48]

— Не могу даже вообразить, — опять низко поклонился Баг, вдруг поймав себя на мысли, что никогда еще в жизни не испытывал такого волнения, как при виде принцессы. Но если раньше ланчжун скорее был согласен бежать от нее прочь, в гущу самого кипучего сражения, в погоню за самыми отъявленными заблужденцами, для которых человеческая жизнь не стоит и ломаного чоха, то теперь в душе созрела отчаянная решимость: сколько можно бегать от себя самого?! Все равно не убежишь. Будь что будет. Что должно быть. Ибо — карма. — Не могу найти никакого объяснения…

— Гм… — Чжу Ли грозно нахмурила тонкие брови. — И вам ничего не сообщили?

— Ровным счетом ничего, — выпрямляясь, развел руками Баг. — Теряюсь в догадках, драгоценная преждерожденная… — Ланчжун хотел было добавить еще какое-нибудь определение, но слов не нашлось, и он замолк, все так же не поднимая глаз, а сердце продолжало усиленно биться.

— Очень странно. А где вас, еч Баг… ну как сказать… задержали?

— Прямо в гостинице. Мы прибыли сюда вместе с минфа Богданом Руховичем Оуянцевым-Сю…

— А, еч Богдан! — радостно воскликнула принцесса. — И он здесь?.. Ну как же. — Она сделала неопределенное движение веером. — Как же ему не быть, коли драг еч Богдан также числится в списках гостей! — Трудно было не понять, кому именно в большей степени напарники были обязаны приглашением ко двору на Чуньцзе. — А где вы остановились?

— В «Шоуду»… И если драгоценная преждерожденная…

— Опять! — Принцесса снова нахмурилась. — Еч Баг, ну мы же с вами договаривались, помните? Есть еч Баг, еч Богдан и еч Ли. Я пришла к вам совершенно неофициально. И если вы немедленно не бросите эти церемонии, мне придется одарить вас милостью моего гнева.

Сказано это было настолько искренне, что Баг осмелился поднять взор — и, утонув на мгновение в больших черных глазах девушки, улыбнулся, кивнул, снова отводя взгляд, и ответил с еле заметной смешинкой в голосе:

— Да, конечно, не извольте гневаться… еч Ли.

— Ну вот… — Принцесса сделала два шага к Багу, роскошный халат легко прошуршал по краю ложа. — Так и что же в «Шоуду»? — С ее приближением ланчжун вновь ощутил упоительный, неземной аромат, заработавшее было нормально сердце снова замерло, и Баг невпопад ответил:

— Не угодно ли будет присесть? — Быстрым движением расправил и без того ровное покрывало на ложе, задел случайно возлежавшего в центре Судью Ди: кот с момента появления нежданной гостьи смотрел на принцессу дружелюбно, с интересом. — А кстати… еч Ли, позвольте вам представить — Александрийского Управления внешней охраны фувэйбин Судья Ди.

— Добрый вечер, драгоценный хвостатый преждерожденный, — церемонно поклонилась коту принцесса; фувэйбин вытянул шею, жадно вбирая ноздрями воздух. Чжу Ли протянула к нему руку, кот обнюхал пальцы, поднялся и потерся о них, выгнув спину; сказал «мр-р-р». — Ну вот, а некоторые считают, что бессловесным тварям неведомы ритуалы! — рассмеялась она. Легко села слева от кота. — Повелеваю вам, еч Баг, также сесть.

Ланчжун осторожно опустился на ложе справа от Судьи Ди. Впрочем, кот недолго выполнял роль пограничного камня: осторожно, сначала одной лапой опробуя путь, он взошел принцессе на колени, обнюхал ее — Чжу Ли легко ойкнула, — после чего улегся и довольно громко замурлыкал. Взаимопонимание было найдено.

— А теперь, когда меня признали, — улыбнулась принцесса, осторожно гладя кота, — рассказывайте.

Но рассказывать особенно было нечего. Честный человекоохранитель, с каждой минутой чувствуя себя все свободнее и свободнее, поведал принцессе о том, как они с Богданом посетили Запретный город, побывали в «Зале любимой груши», как потом встретились в гостинице, чтобы отправиться на ужин, и чем это закончилось. О своих роящихся как пчелы подозрениях ланчжун пока умолчал.

— Еще раз скажу: очень странно. — Принцесса задумалась о чем-то, и искоса глядевший на нее Баг, да что там — исподтишка пожиравший ее взглядом Баг увидел, что и она, немного скованная вначале, теперь совершенно освоилась и уже не испытывает, похоже, ни малейшего смущения. — Открою вам: евнух сказал мне, что вас задержали по обвинению в Великой непочтительности.

«Как я и предполагал…» — уныло подумал ланчжун. Такой оборот дела нравился ему меньше всего.

— И вот подумайте… еч Баг… — Принцесса внезапно запнулась: взглянула ланчжуну прямо в глаза. («Ах, если бы ты действительно была просто Цао Чунь-лянь, студентка из Ханбалыка», — горестно подумал Баг.) — И вот подумайте: отчего против вас может быть выдвинуто такое обвинение?

— Честно сказать, еч Ли, я уже размышлял над этим… — Баг машинально вытащил из рукава футляр с сигарами, потом испугался несообразности своего поступка, хотел было убрать назад, но принцесса легко махнула рукой: да курите! — Но не решался поведать вам о своих, быть может, незрелых и поспешных предположениях… Отчего же еще я могу быть здесь? Но причины представить себе не в состоянии. Ну разве что…

— Говорите, говорите! — оживилась принцесса.

— Да нет, это же просто смешно, еч Ли… Недалеко от «Зала любимой груши» мы с мин-фа Оуянцевым чуть не столкнулись с двумя преждерожденными. Ни по их одежде, ни по виду судить об их положении было просто невозможно… — И Баг старательно описал, будто составляя членосборный портрет, наружность встреченной парочки. И упомянул о том, как отстранил их с дороги.