Мейсон пробормотал:
– По-моему, вы очень решительная молодая женщина.
– Да, мистер Мейсон, и мне... мне очень неудобно за то, что я тогда сделала... Ну, за пощечину!
– Еще бы! Можно было и в ответ схлопотать, – усмехнулся Мейсон.
Вирджиния рассмеялась.
– Вы вели себя безупречно. Во всех отношениях. Но у меня создалось впечатление, что перед вами не стоит исповедоваться. Я чувствовала, что вы не поверите, даже если я попытаюсь объяснить... Так что мной овладело отчаяние.
– Но сейчас вы весьма охотно излагаете свою историю, – заметил Мейсон.
– Обстоятельства в корне переменились. Вам удалось меня разыскать, и, видимо, это означает, что... Держу пари, я знаю, в чем дело!
– В чем же? – спросил Мейсон.
– В том, что вы нашли револьвер, – выпалила Вирджиния. – А я-то ломаю голову, гадая, что с ним случилось!
– Может, вы расскажете о револьвере поподробнее? – предложил Мейсон.
– Я не бросила его в переулок, а только притворилась, что бросаю. На самом же деле я повернулась и положила его на лестнице рядом со стеной. У меня возникла мысль вернуться и забрать его, но, когда я смогла осуществить свое намерение, револьвер уже исчез. Тогда я решила, что, наверное, вы догадались о моем трюке и подобрали револьвер сами. Видимо, вы так и поступили, а затем, узнав номер оружия, вышли на моего брата, купившего этот револьвер... Вот как все было!
Мейсон поинтересовался:
– А каким образом вам стало известно, что револьвер пропал, Вирджиния?
Она отвела взгляд, но потом подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Это мое дело.
– Мне хотелось бы знать, – настаивал Мейсон.
– Ладно, – вздохнула она, – так и быть, скажу. Вчера я опять торчала на лестнице. Всю ночь напролет. Вот почему у меня такой невыспавшийся вид. Целую ночь на ногах... И вдобавок я там чуть в сосульку не превратилась. Ей-богу, мистер Мейсон, я с тоской глядела вниз на окна вашей конторы и думала, что готова почти на все, лишь бы согреться.
– Вы пробыли там вчера всю ночь? – уточнил Мейсон.
– Совершенно верно.
– Расскажите более обстоятельно.
– Сперва я дождалась ухода уборщицы. А затем сделала все так, как и в прошлый раз: поднялась на этаж, где располагается контора мистера Дрейка. Ночной лифтер узнал меня и встретил как старую приятельницу.
– Ага, значит, вы добрались до конторы Дрейка... Дальше?
– Дальше я поднялась на два пролета, вышла на пожарную лестницу, спустилась вниз и заняла свой наблюдательный пост. Я искала револьвер, но он исчез. Это меня напугало.
– Продолжайте! – кивнул Мейсон. – Давайте доскажем историю до конца. Я, кажется, догадываюсь, почему вы сегодня разговорчивы.
– Что вы имеете в виду? – воскликнула девушка.
– Ничего, – пожал плечами адвокат. – Продолжайте.
– Но вы, по-моему, на что-то намекаете...
– Очень может быть, – откликнулся Мейсон. – Но давайте сперва дослушаем вашу историю. Прошу вас!
– Ладно, – уступила Вирджиния. – Итак, на сей раз я была готова ко всяким неожиданностям и утеплилась как следует, чтобы ни ветер, ни дождь не были мне страшны. Я даже нацепила на себя толстую фуфайку, которую в Айдахо называют «пуленепробиваемым бельем», а поверх собиралась надеть свитер и кожаное пальто. Если добавить сюда лыжную шапочку, то станет ясно, что снарядилась я по первому классу, полностью приготовившись к длительному ожиданию. Весь этот ворох теплой одежды я несла с собой в руках.
– И провели на лестнице целую ночь?
– Да, целую ночь.
– А вы не думали, что вряд ли кто-нибудь придет в офис после... ну, скажем, после часа ночи?
Вирджиния вздохнула.
– У меня не оставалось выбора, мистер Мейсон. Собрание пайщиков назначено на сегодня и начнется в два часа дня. Я намерена пойти туда и защищать мамины интересы. Поверьте, в компании Гарвина творятся странные вещи. Что-то очень гадкое.
– Почему вы так думаете?
Она ответила:
– Этот человек... ну, который работает секретарем и бухгалтером... по-моему, его зовут Денби... он торчал там всю ночь, обстряпывая свои делишки.
В глазах Мейсона зажглись искорки интереса.
– Какие делишки?
– Наверно, мне не стоит вам говорить, мистер Мейсон... В конце концов, я не знаю, какова ваша роль в этой истории... Вы можете – почему бы и нет? – отстаивать интересы моих противников.
– И тем не менее вы почему-то не держите язык за зубами, – усмехнулся Мейсон. – И уже многое мне поведали. Так что давайте выясним все до конца. Чем занимался Денби?
– Ну, во-первых, он долго что-то диктовал, – сдавшись, сказала Вирджиния. – Сначала я решила, что он работает сверхурочно, ведь он надиктовал на диктофон, стоявший у него на столе, восемнадцать протоколов! Я даже ругала себя за подозрительность, за то, что торчу как проклятая на пожарной лестнице, а бедняга, душой и телом преданный компании, просто старается «подобрать хвосты» перед завтрашним собранием акционеров... Но потом меня одолели сомнения.
– Почему?
– Видите ли, он принялся рыться в картотеке, вытаскивал разные бумаги и складывал их в портфель. И в поведении его, в том, как он все это проделывал, было что-то подозрительное. А затем Денби открыл сейф и вынул еще несколько документов, которые тоже положил в портфель. После чего опять начал листать бухгалтерские книги и выписывать из них цифры... В общем, мистер Мейсон, мне все его действия показались подозрительными.
