– Долго он пробыл в конторе? – спросил Мейсон.
– Когда я появилась, он уже там сидел и не выходил до самого утра. Да-да, мистер Мейсон, он проторчал в офисе всю ночь! И очень много надиктовал на диктофон. Когда начало светать, я по-прежнему стояла на лестнице, на виду у всего города. Меня могли засечь из других зданий. Поэтому мне пришлось... пришлось удалиться. Пытаясь согреться, я походила по коридорам, затем сняла с себя теплую одежду, связала в узелок и... Тут как раз и лифт заработал в дневном режиме, автоматически, так что я уже не боялась привлечь внимание лифтера. Спустившись на тот этаж, где находится агентство Дрейка, я вызвала лифт, доехала донизу и отправилась домой. Дома приняла горячую ванну, выдула целую бочку кофе и немножко поспала. Часа два-три. Но меня так беспокоило предстоящее собрание, что я... я завела будильник. Мне нужно пойти туда и что-то предпринять. Надо же защищать мамины интересы!
– Вы упомянули Айдахо, – сказал Мейсон. – Вы там жили?
– Да, жила.
– Работали?
– Мистер Мейсон, – укоризненно произнесла Вирджиния, – вас интересует моя личная жизнь?
Мейсон расхохотался.
– Но вы же съездили мне по физиономии! Это дает мистеру Мейсону кое-какие права.
– Ладно, – улыбнулась девушка, – если хотите знать правду, то я довольно долго работала в Айдахо. Я люблю приключения и перемены в жизни. Мне... мне приходилось работать в шахтерских поселках и игорных домах.
– А в Айдахо есть игорные дома?
– Сейчас нет, – ответила Вирджиния, – но несколько лет назад были. Они располагались в горах, и там люди играли в самые разные игры: рулетку, кости и так далее. Я девушка с холодным сердцем, собранная, говорят, обаятельная и вроде бы обладаю приятной наружностью.
Внезапно Вирджиния поднялась, села на подлокотник кресла Мейсона и, улыбаясь, проворковала:
– Знаете, я с первого взгляда могу распознать настоящего мужчину. Наверно, работа в игорных домах – хорошая школа, она учит разбираться в людях. Вы – что надо, мистер Мейсон. Вы прекрасный человек... Вообще-то, если девушка работает в игорном доме, считается, что с ней можно не церемониться. Меня ужасно бесило, когда со мной позволяли вольности только потому, что я старалась как можно лучше выполнить свою нелегкую работу... А она действительно нелегкая, поверьте мне, мистер Мейсон... Вот почему я так разозлилась, когда вы сказали, что будете меня обыскивать. Но вы... вы повели себя настолько по-рыцарски, что я должна вас вознаградить.
Она улыбнулась, положила Мейсону руку на плечи и, наклонившись, прошептала:
– Вы знаете, честное слово...
Но договорить Вирджинии не удалось, потому что раздался властный стук в дверь.
Спрыгнув с подлокотника, Вирджиния поплотнее запахнула халат.
Стук повторился.
Вирджиния Байнум в ужасе посмотрела на Мейсона.
Стук возобновился еще более настойчиво.
– Кто?.. Кто это? – пролепетала девушка.
– Сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств. Мы должны произвести обыск. Откройте!
Вирджиния Байнум, белая как полотно, подошла к двери, повернула ручку и открыла.
Сержант Голкомб влетел плечом вперед и остановился как вкопанный, заметив Перри Мейсона.
– Доброе утро, сержант, – кивнул Мейсон и, повернувшись к Вирджинии Байнум, добавил: – Полагаю, мне пора вступать в игру?
– А вот и нет, опять не угадали! – проревел сержант Голкомб. – Вам сейчас самое время из нее выйти. Выйти вон!
И он указал на дверь.
Явившись к Мейсону, Пол Дрейк, как всегда, удобно устроился в большом кресле и заявил:
– Ну что ж, постепенно картина начинает проясняться, Перри. Это черт знает что такое.
– А что удалось обнаружить, Пол?
– Этот тип, Хэкли, судя по всему, крепкий орешек, Перри, – сказал Дрейк. – Полиция, видимо, о нем не знает, но, на мой взгляд, он во всей этой истории – ключевая фигура.
– Удалось установить время гибели Этель? – поинтересовался Мейсон.
– Врачи произвели обследование, которое, правда, еще не закончено, и считают, что смерть наступила примерно в час ночи. Они сделали такой вывод на основе измерения температуры обнаруженного тела, степени его окоченелости и прочих параметров. Полиция выдвинула версию, что Этель скончалась сегодня в час ночи.
– Она вышла из номера в девятнадцать минут одиннадцатого, да? – уточнил Мейсон.
– Совершенно верно. Разумеется, медики не в состоянии определить время смерти с точностью до минуты. Этель могли убить сразу по приезде в Оушенсайд, могли часом позже.
– Она залила полный бак бензина, – напомнил Мейсон. – Вряд ли преступник, убив Этель, стал заправлять ее машину. Думаю, она сделала это сама.
Дрейк кивнул.
– А поскольку стекла машины остались немытыми, значит, заправлялась она не на бензоколонке.
– Ты думаешь, Этель заезжала на ранчо? – спросил Дрейк.
– Готов поспорить.
Дрейк закурил, задумчиво поглядел на дымок сигареты и медленно произнес:
– У полиции есть кое-какие соображения насчет этого убийства, Перри.
– Интересно какие?
– Они считают, что Этель убили в другом месте, не там, где было найдено тело.
– Не там?
– Нет. Они думают, что Этель впустила кого-то к себе в машину, он сел за руль, а она перелезла на переднее правое сиденье. В дороге ее спутник улучил удобный момент, вытащил револьвер, выстрелил Этель в голову, перекинул тело на заднее сиденье и привез на площадку, где покойницу и обнаружили утром. Приехав на площадку, убийца вылез из автомобиля, перетащил тело миссис Гарвин обратно на водительское место и чуть высунул из окна, чтобы создать впечатление, будто Этель застрелили, когда она вела машину.
