— Как вы нашли меня? — поинтересовался Мейсон.
— Я позвонил Дженнингсам домой. Бартон взял трубку.
Я сказал ему, что хочу срочно поговорить с Нордой, что это очень важно. Он ответил, что ее нет, и говорил каким-то странным, напряженным голосом. По-моему, он не понимал, зачем мне это нужно. Он, правда, сказал мне, что если я хочу узнать что-нибудь о Норде Эллисон, то должен связаться с вами, что вы в курсе всех событий.
— А почему вы решили, что застанете меня сегодня в конторе?
— Дженнингс мне сказал, что вы либо уже здесь, либо скоро приедете.
— Понятно, — задумчиво протянул Мейсон. — И Дженнингс разговаривал с вами официальным тоном?
— Он был сух и холоден, как судебный исполнитель.
Конечно, я не виню его. Я думаю, что Норда тоже бы рассердилась.
— Когда вы прилетели?
— Вчера вечером, в десять тридцать.
— Когда вы узнали, что мисс Эллисон здесь?
— Я сам отвозил ее в аэропорт.
— А после?
— Помахал ей рукой, потом, когда самолет уже взлетел, пошел и взял билет на следующий рейс.
— Дальше что вы делали?
— Взял такси.
— А потом?
Бенедикт откашлялся:
— Поехал к дому Дженнингсов. Я был очень осторожен.
Мейсон посмотрел на Деллу, она быстро записывала.
— А потом, что было дальше?
— Я следил за домом. Глупо, конечно. Стоял, курил.
Мимо проехала патрульная машина. Наверное, они обратили внимание на горящий кончик сигареты, потому что через час, на обратном пути, остановили машину и спросили, что я здесь делаю. Они заставили меня показать водительские права и посоветовали отправляться в постель.
Я не знал, что еще могу предпринять, поэтому сел в машину и отправился в мотель. Утром, в половине десятого, я позвонил Дженнингсам, но мне сказали, что Норда еще спит. Я оставил ей записку с просьбой позвонить в мотель.
— Ну и…
— Я сидел и ждал. Когда наступил полдень, а она еще все не звонила, я подумал, что, может, она рассердилась из-за того, что я причинил Дженнингсам беспокойство своим приездом. Я позвонил еще раз около часа назад, и тогда Дженнингс сказал, что мне лучше обратиться к вам.
— Понятно, — сказал Мейсон. — А как вы намеревались защитить мисс Эллисон?
— Я еще не решил, но приехал именно поэтому.
— Вы ведь физически не очень сильный человек. А противником вашим был бы Мервин Селкирк — хладнокровный, безжалостный Селкирк, который ни перед чем не остановится. У вас уже был опыт общения с ним, и вы до сих пор не оправились от этого.
Бенедикт кивнул и сжал челюсти.
— И вы собирались защищать Норду Эллисон?
— Да, несмотря ни на что.
— И каким же образом?
— Может быть, вы знаете, — начал Бенедикт, — что по роду деятельности мне иногда приходится перевозить большие суммы денег. Поэтому у меня есть разрешение на ношение оружия.
— Дайте-ка взглянуть на него, — попросил Мейсон.
Бенедикт смутился.
— Давайте, давайте, — настаивал Мейсон. — Я хочу посмотреть.
Бенедикт сунул руку за борт пальто, из кобуры под мышкой извлек револьвер и положил его на стол.
— Кольт тридцать восьмого калибра, облегченный вариант, — сказал Мейсон. Он взял его, откинул барабан, пересчитал патроны и добавил: — Он полностью заряжен. — Потом понюхал ствол и объяснил: — Или из него давно не стреляли, или тщательно почистили.
— Могу я узнать, чем вызван такой придирчивый осмотр? — осведомился Бенедикт. — Вы довольно странно ведете себя, мистер Мейсон.
— Чтобы вам все было ясно, мистер Бенедикт, могу сообщить, что Мервин Селкирк был сегодня застрелен, — заявил Мейсон. — Он умер в своей машине недалеко от загородного клуба «Сан-Себастьян». Точного времени смерти мы не знаем до сих пор. Вы сказали, что у вас есть разрешение на этот револьвер?
У Бенедикта сузились глаза.
— Вы хотите сказать, что Мервин мертв?
— Да, он мертв, — подтвердил Мейсон. — Убит. Вы сказали, что у вас есть разрешение на это оружие. Разрешите посмотреть.
Как во сне Бенедикт достал бумажник и вынул оттуда листок бумаги, сложенный в несколько раз и потертый на сгибах, казалось, он пролежал там довольно долго. Мейсон внимательно прочитал документ, затем сверил номер револьвера.
— Что ж, все в порядке. А теперь я бы посоветовал вам первым же самолетом лететь в Сан-Франциско и вернуться к своим обязанностям. Будет лучше, если вы вообще забудете, что были здесь.
— Но Норда, что будет с Нордой? — воскликнул Бенедикт.
— Насколько я понимаю, она сейчас в полицейском участке, — ответил Мейсон. — Пока ее просто допрашивают, но могут и предъявить обвинение в убийстве.
— Боже мой, Норда и убийство! — схватился за голову Бенедикт.
— И тем не менее…
— Но я не понимаю! Я не могу… это просто невозможно!
— Что невозможно?
— Чтобы Норда убила его!
— Я не сказал, что она его убила, — терпеливо объяснил Мейсон. — Я сказал, что ей могут предъявить обвинение в убийстве. Я не могу давать вам советы. Ведь сейчас Норда — моя клиентка. Если бы я был не адвокатом, а просто вашим другом, я бы посоветовал вам вернуться в Сан-Франциско, поскольку сейчас вы ничем не можете ей помочь.
Бенедикт покачал головой:
— Боюсь, мистер Мейсон, что я не могу так поступить.
Я останусь здесь и буду ждать, может, моя помощь все-таки понадобится. Видите ли, мистер Мейсон… хотя я и немного зарабатываю, но у меня есть небольшая сумма, я ведь холостяк, мне удалось скопить кое-что, я удачно вложил деньги и… я буду откровенен с вами, мистер Мейсон, на моем счету сейчас около сорока тысяч. И я готов все отдать, чтобы выручить Норду.
