– Что вы собираетесь с ними сделать? – переполошился Ван Ньюис.
– Изучить. И если ваше заверение о том, что они не имеют никакого отношения к убийству, соответствует истине, я верну вам их в целости и сохранности.
– В противном же случае?
– В противном случае они останутся у меня.
Мейсон двинулся к выходу, но перед дверью задержался:
– Значит, обнаружив эту записку, вы помчались в аэропорт?
– Да.
– Но вы же должны были встретиться с Милфилдом?
– Я забрал нужные ему бумаги, как он просил, после чего поспешил в аэропорт.
– Где вы его встретили?
– Перед отелем. Он торопился в яхт-клуб. Я бы сказал, что он был сильно возбужден.
– Из-за чего?
– Какие-то деловые проблемы. Кто-то его оклеветал.
– Бербенк?
– Я так понял. Однако у меня было слишком много своих забот, чтобы выяснять подробности. Фред очень спешил. Мне не хотелось его задерживать, раз у него была назначена встреча с Бербенком. Бербенк и Милфилд договорились встретиться в шесть часов в клубе. Бербенк намеревался пригнать свою шлюпку с подвесным мотором на якорную стоянку ровно в пять.
– Понятно. Так что вам пришлось у отеля прождать полчаса, прежде чем появился Милфилд?
– Да, целых тридцать пять минут, чтобы быть точным, я торчал в ожидании у входной двери.
– Что его задержало?
– Не знаю. Я не спрашивал, но видел, что он страшно взволнован.
– А миссис Милфилд все еще находилась в аэропорту, когда вы туда приехали?
– К счастью, да. Ей не удалось достать билет, она стояла первой у кассы, где продают возвращенные билеты.
– Так что вы привезли ее назад?
– Да.
– Показали ей найденную вами записку?
– Да, конечно.
Мейсон очень серьезно заявил:
– Я буду хорошенько все это обдумывать.
Ван Ньюис с достоинством произнес:
– Очень сожалею, что вы не в состоянии смотреть на миссис Милфилд такими глазами, как я.
– Именно поэтому я и хочу немного подумать. И о ней в том числе.
– Вряд ли вы себя уже утруждали в этом плане! – не без язвительности заметил Ван Ньюис.
– Возможно, только я не люблю смотреть на кого-либо чужими глазами, предпочитаю видеть человека собственными и подходить к нему со своими мерками… Спокойной ночи.
Пока они ждали лифт, Мейсон сказал Делле Стрит:
– Сейчас я завезу тебя домой, и ты ляжешь спать.
Она рассмеялась:
– Не глупите!
– Ты же без сил.
– Если вы хотите сохранить в тайне содержание этих писем, придумайте что-то другое!
– Не терпится проглотить все лакомые кусочки?
– Все до единого! Шеф, должны же вы учитывать женское любопытство?
– Я пытаюсь не забывать о женской усталости.
– Я не чувствую никакой усталости. Обед был таким великолепным, что я могла бы сидеть и слушать Ван Ньюиса до самого утра, ни капельки не напрягаясь.
– Поразительный голос, – согласился Мейсон. – Мне думается, такой голос свидетельствует о весьма незаурядной личности.
– Этой женщине повезло! Иметь такого преданного друга! – не без зависти воскликнула Делла. – Человека, который хорошо понимает ее, сочувствует и пытается спасти.
– Спасти от чего? – быстро спросил Мейсон.
– От самой себя, конечно!
– Дафна Милфилд определенно не хотела, чтобы ее спасали от нее самой.
– Разумеется. Но ей все же сильно повезло, что у нее есть такой друг, на которого можно положиться без оглядки в трудную минуту… Шеф, когда вы собираетесь читать эти письма?
Мейсон подмигнул:
– Завтра утром.
Они пересекли вестибюль отеля.
– Спокойной ночи! – пожелал Мейсон клерку. Тот в ответ буркнул что-то неразборчивое.
– Послушайте, шеф, где вы намерены их читать?
– В офисе, конечно.
– Когда?
– Завтра утром, – повторил он.
Делла рассмеялась:
– Так я и поверила… Пойдемте, включим в машине свет на приборной доске.
Они уселись рядышком в автомобиле. Писем было полдесятка, все написаны чернилами. На старых был обозначен обратный адрес: отель в Сан-Франциско, Дугласу Бурвеллу. На отправленных позже стояли лишь инициалы Д.Б. Письма охватывали период в шесть недель и говорили о прогрессирующей связи.
– Ну, что скажешь? – спросил Мейсон Деллу, когда они дочитали последнее.
– На меня он произвел впечатление славного парня! – уверенно произнесла она. – Похоже, что он совсем неопытен в амурных делах.
– Почему ты так думаешь?
– Судя по тому, как он ей пишет о своих чувствах… Ну, я не знаю. Он же влюблен в нее без памяти, вот и все. Наивный идеалист. Он никогда не будет с ней счастлив. Ван Ньюис был прав, это стало бы настоящей трагедией, но не для нее, а для него.
– Давай послушаем, что он сам скажет по этому поводу.
– Как это?
– Позвоним ему домой… Ехать в Сан-Франциско для личной беседы нет времени, да это может оказаться бессмысленным. А все же надо опередить полицию и послушать мистера Дугласа Бурвелла.
Они позвонили ему по междугородной связи в одном из отелей. В столь поздний час их соединили почти сразу же, но в ответ на свой запрос Мейсон услышал, что мистер Дуглас Бурвелл уехал из города на несколько дней.
– Вы не подскажете, где бы его можно было разыскать по телефону?
– Если желаете, поговорите с клерком в отеле. Мы же можем сообщить только то, что его нет в городе.
– Благодарю! – сказал Мейсон, потом прошептал: – Могу поспорить, он в Лос-Анджелесе! А ты как думаешь?
Но тут в трубке раздался мужской голос: