Дело о свалке токсичных заклинаний - [45]

— Madre de Dios,[17] нет! — воскликнула она.

— Замечательно, — брякнул я и тут же почувствовал неуместность этого слова.

Интересно, а не послужило ли причиной появления на свет всех детей-апсихиков в районе Девонширской свалки адское зелье из майонезной бутылки? Если так, то самый сложный этап дела об утечке токсичных заклинаний благополучно завершен. Да, но кому тогда понадобилось поджигать монастырь святого Фомы и зачем? Опять концы с концами не сходятся.

Я вернулся к реальности в маленькую, бедно обставленную гостиную. Лупе Кордеро все еще не назвала мне имя курандеро. Я понял, что она хочет, чтобы ее уговаривали. Так и быть, придется.

— Пожалуйста, миссис Кордеро, эти сведения очень важны.

— А вы ему не скажете, от кого вы узнали? — встревоженно спросила она.

Я уклонился от прямого ответа.

— Постараюсь.

К моему облегчению, этого ей оказалось достаточно.

— Ну, ладно, — проговорила Лупе. — Его зовут Куатемок Эрнандес, и у него дом на углу бульвара Ван-Нуйса и О’Мелвени.

Я заметил иронию ситуации — курандеро работает на пересечении голландской и ирландской улиц. Да, меняется Энджел-Сити!

— У него вывеска, там написано «Курандеро» зелеными и красными буквами.

— Большое спасибо, миссис Кордеро, — искренне поблагодарил я.

Записав все, что она сообщила, я вышел из дома к медленно облетел окрестности в поисках таксофона. Наконец я нашел один близ винного магазина.

Позвонив к себе на работу, я услышал голос Розы и попросил позвать Би.

— Извини, Дэйв, — ответила секретарша, — но она уже с кем-то разговаривает по телефону.

— Пожалуйста, попроси ее подойти к твоему столу, — сказал я. — Это очень важно.

Одно из многих полезных качеств Розы — ее почти мистическая способность узнавать, когда человек говорит правду (если и существует заклинание, способное вызвать такой же эффект, то большинству других секретарш оно не знакомо). Через полминуты Би спросила:

— В чем дело, Дэвид? — И в ее тоне ясно прозвучало:

«Хоть бы это было что-нибудь интересное».

Когда я рассказал Беатрисе, как детектор заклинаний отреагировал на настойку Лупе Кордеро, она вздохнула:

— Да, ты прав. Это важно. Немедленно отвези бутылку в лабораторию, и мы посмотрим, что там такое. А потом вместе с полицией хорошенько прижмем этого… как там его… Эрнандеса? Обычно эти курандеро грешат тихо и по-мелкому, но отнять душу у ребенка! Это уже — смертельный грех!

— Если только его зелье действительно послужило причиной, — заметил я. — Да, я уже спешу в лабораторию. Очень рад, что она пережила прошлогоднее урезание бюджета.

— Я тоже, — согласилась Би.

Если отдавать препараты на анализ частным магам и алхимикам, это отразится на бюджете точно так же, как содержание собственной лаборатории. Специалисты заламывают за экспертизу бешеные цены. А ведь, по сути, вы платите им не за то, что они знают, а за то, чтобы они соблаговолили узнать нечто новое. К тому же, если есть своя лаборатория, не приходится стоять в очереди, когда нужно срочно получить результаты.

Добравшись до Уэствудского Конфедерального здания, я тотчас отнес бутылку в лабораторию. Она находится на том же этаже, что и остальные кабинеты АЗОС, в дальнем конце коридора. Со всех сторон ее окружают талисманы и обереги, мало чем отличающиеся от тех, что охраняют Девонширскую свалку.

Наш главный аналитик-заклинатель (так друзья-бюрократы называют мага), светловолосый лысеющий человек, которого зовут Михаэль (не путать с Майклом!) Манштейн. Он специалист экстра-класса, причем делает свою работу очень спокойно и методично. А ведь обычно в таких лабораториях царит полный хаос.

— Привет, Дэвид. — Манштейн оторвал взгляд от стола, на котором выцарапывал круг особым ножом с черной рукояткой. — Чем могу помочь?

Я протянул ему майонезную бутылку и объяснил, где я ее обнаружил и как мой детектор заклинаний отреагировал на содержимое. Михаэль слушал, и его брови все ближе сходились к переносице, а на лбу прорезалась маленькая вертикальная морщинка.

— Я хочу, чтобы ты исследовал содержимое этого сосуда и разобрался, какие заклинания сделали его столь зловредным, что мой детектор просто рехнулся. Теперь, прежде чем снова его включать, мне придется заняться экзорцизмом.

— Интересно. — Михаэль принял у меня бутылку и завернул в зеленый шелк с магическими символами, начертанными голубиной кровью. — Когда тебе нужны результаты?

— Вчера. — Михаэль изобразил вежливую улыбку человека, который не только не обладает чувством юмора, но еще и вынужден терпеть нападки назойливых посетителей. — Если серьезно, то хорошо, чтоб завтра до вечера анализы были готовы. Есть подозрение, что именно это зелье послужило причиной апсихии, а может и других заболеваний в долине.

— Ясно. Это значит, что я должен отложить все свои первостепенные дела и заняться новой работой.

Михаэль Манштейн — слишком важная персона, чтобы неряшливо обращаться с языком. Он никогда не сказал бы «приоритетные» или, допустим, «первостатейные» дела — только самые нейтральные слова.

— Очень мило с твоей стороны. — Какие бы там ни были у него первостепенные дела, мое зелье важнее.

Он снова принялся выцарапывать свой круг. Я повернулся, чтобы уйти: торопить Манштейна — все равно что пытаться заставить Солнце взойти быстрее. И тут я вспомнил: