Дело о свалке токсичных заклинаний - [44]

Из закусочной я спустился к ковру, прихватив с собой детектор. Желудок продолжал жалобно подвывать. Надеясь, что его стоны не станут громче, я полетел в долину Сан-Фердинанда. Бурая пыль и блеклая щетина сухой травы становились уже привычными деталями пейзажа.

Кордеро жили в районе, где лет тридцать назад вполне мог проживать обеспеченный средний класс. Большинство домишек все еще выглядело довольно привлекательно, но теперь тут ютился далеко не средний и не обеспеченный класс. Цеховые знаки, в основном испанские, были намалеваны на стенах, иногда в несколько рядов. И в домах, даже в самых симпатичных, ютилось по три-четыре семьи, а то и больше. А как еще новые иммигранты могут оплатить жилье?

Вот в таком доме и жили Кордеро. Три женщины и толпа ребятишек, слишком маленьких, чтобы ходить в школу, рассматривали меня, пока я настраивал детектор заклинаний. Мужчин я не увидел — они были на работе. Лупе держала на руках маленького Хесуса и кормила его, пытаясь одновременно следить за передвижениями малыша, только-только начавшего ходить и очень на нее похожего.

Одна из женщин — ее звали Магдалена — хорошо говорила по-английски. Она перевела то, что я сказал.

— Сначала самое главное. Позвольте мне проверить флакон с настойкой, о которой вы мне говорили, миссис Кордеро.

Лупе Кордеро что-то быстро затараторила по-испански. Третья женщина скрылась в задней комнате. Через минуту она появилась с бутылкой из-под майонеза, наполовину заполненной темно-коричневой жидкостью. Лупе скорчила рожицу.

— Не хороший на вкус, — объяснила она.

Я активизировал детектор заклинаний при помощи пасхального вина и иудейского благословения. Мой ритуал напоминал тот, к которому привыкли эти женщины — латинскую мессу, — так что они ничего не сказали. Они даже не обратили внимания на то, что я не сотворил крестного знамения. Я был почти разочарован. «Soy Judio[15]» — одна из немногих испанских фраз, которые я могу произнести.

Открутив пробку от майонезной бутылки, я понюхал ее содержимое. Бурая жижа источала ни на что не похожий смрад. Пришлось напомнить себе, что Лупе пила ее без вреда для здоровья, а отец Флэнэган сказал, что лишь немногие курандеро рискуют связываться с чем-то опасным. Это навело меня на мысль. Я спросил Лупе:

— А вы не назовете мне имя человека, от которого получили эликсир?

Женщина покачала головой.

— Не помню, — упрямо сказала она. Я пожал плечами — ничего другого я и не ожидал.

Я попытался просунуть зонд детектора в бутылку, но бесенята дико заверещали, как только я поднес кончик зонда к ее горлышку. Женщины залопотали на двух языках. Я решил, что лучше не буду погружать зонд в жидкость, пока не пойму, о чем кричит детектор.

На стекле начали появляться слова: бесы пытались рассказать мне, что их так взбудоражило. Они специально запрограммированы, чтобы писать зеркальным для них способом, но бедняжки были так возбуждены, что позабыли обо всем. Впрочем, я прекрасно понимал и так и этак.

Сначала появился список ингредиентов: октли (для нас с вами — пиво из кактуса пейотль), кровь оцелота, плоть хорька, кровь дракона, — увидев последний пункт, я сощурился, но у ацтеков тоже есть драконы.

Потом бесенята быстро написали: «НЕОПРЕДЕЛИМО — ЗАПРЕТНО». Никогда прежде я не видел, чтобы детектор вел себя подобным образом.

Я хрипло прошептал: — Gevalt[16], — иногда в английском языке не хватает необходимых слов. Я даже пожалел, что у иудеев нет символического жеста наподобие крестного знамения — сейчас мне это оказалось бы очень кстати. Мягко говоря, я был ошарашен.

— Давайте-ка попробуем еще раз, — сказал я, главным образом для того, чтобы взять себя в руки.

Я усыпил бесенят и вновь включил детектор. Когда приходится запускать его дважды за короткое время, нужно действовать осторожно — духи детектора могут смешаться с духами вина и потерять память. Ну, хоть визжать перестали.

Теперь я изменил порядок действий. Вместо того чтобы определять материальные составляющие, я начал с магических. Точнее, попытался. Стоило зонду приблизиться к бутылке, как визг поднялся снова.

Я посмотрел на стекло — узнать, что скажут микробесы. Они выразили свое мнение двумя словами: «НЕОПРЕДЕЛИМО — ЗАПРЕТНО». Они писали эти слова до тех пор, пока не заполнили весь экран, а тогда принялись их подчеркивать. Да, моим бесенятам тут явно не справиться.

Я отодвинул зонд подальше, но даже это их не успокоило. Они перестали подчеркивать слова, только когда я крепко-накрепко закрутил крышку бутылки. И даже мне не удалось с помощью заклинаний ни очистить экран, ни заставить бесенят замолчать. Пришлось опять выключить детектор.

— Миссис Кордеро, в этой настойке содержится очень сильная и очень черная магия — Магдалена перевела мои слова. — Видите, даже детектору заклинаний от нее стало худо. Пожалуйста, сделайте мне два одолжения. — Она кивнула. — Во-первых, позвольте мне унести эту бутыль в хорошо оборудованную заклинательную лабораторию для тщательного анализа.

— Si, забирайте ее, — согласилась Лупе.

— И второе, мне нужно имя курандеро, который продал вам это. Миссис Кордеро, это снадобье очень опасно. Вы хотите, чтобы еще у кого-нибудь родился такой ребенок, как Хесус?